Читать онлайн книгу "Дитя Ириса. Истоки"

Дитя Ириса. Истоки
Екатерина Дереча


Наследие Ириса #3
В далёких горах запели Чёрные Камни, предвещая великую битву. В центре пустыни, сокрытый от всех, таинственный источник силы дожидается избранного.

Оливии предстоит пройти долгий путь и обрести себя в мире, который жестоко обошёлся с нею. Так легко запутаться и наделать ошибок, потеряться в хитросплетениях интриг, когда в игру вступают высшие силы. Сложно остаться собой, не потерять человечность, когда всё потеряло смысл… когда надежды совсем не осталось…

Третий том трилогии.





Екатерина Дереча

Дитя Ириса. Истоки





Глава 1


Огромное солнце стояло над головой, обжигая горячими лучами лицо и обнажённые плечи. Босые ступни зудели от желания слиться с корнями деревьев и получить живительную энергию леса. Волосы слабо шевелились, мерцая в лучах раскалённого светила, но мне было не до этого. Сжимая в руках коммуникатор – последнее напоминание о Фильтре, я всматривалась в тускло светящийся экран. Солнечная батарея была полностью заряжена. С трудом вспомнив, какие кнопки нужно нажать, чтобы зайти в память МИКО, я ахнула – четыре новых сообщения.

«Избавься от спутников, за вами следят. Вернео.»

«Твои показатели недоступны. Надеюсь, ты в порядке? Вернео.»

«В Фильтре начались волнения, назревает что-то серьёзное. Вернео.»

«Она отправилась за тобой, с ней солдаты, будь осторожна. Возможна потеря сигнала. Вернео.»

Я судорожно сглотнула слюну и села на горячий песок, выронив браслет. Неужели всё это время доктор Вернео был на моей стороне? Выходит, что так. Иначе, зачем предупреждать меня о приближении Мии? Чёрт! Если бы я не избавилась от МИКО, в племени Мойен могла узнать о приближении солдат до того, как стало слишком поздно. До того, как забрали Мойру. Можно было спрятать её, укрыть в ветвях Гринсека.

Мне не удалось никого спасти. Ханна, Мойра… бедная моя маленькая сестрёнка – она такая беззащитная. Это всё моя вина. Это я привела Мию и солдат в племя Мойен. Я одна виновата в случившемся.

Схватив МИКО, нацепила его на руку и побежала по кромке пустыни, не удаляясь от границы деревьев. Я не опасалась нарушить запрет, но не хотелось проверять, на что способна психованная Драгойнара. Раскалённый воздух обжигал тело, заставляя нырять в колючие заросли пандана – единственного растения, способного выжить под этим солнцепёком.

Не хотелось возвращаться в Фильтр, но, если я этого не сделаю – никто не поможет Мойре, никто не спасёт её. Сейчас, когда я знаю, что Вернео мне не враг, есть надежда. Возможно, удастся пройти тем же путём, каким я однажды выбралась. Кроме Матиаса никто не знает о проходе под озером, а он вряд ли ожидает моего появления. Даже если не получится освободить всех детей, сестру я должна спасти. А уж потом разберусь и с остальными.

Устав от бега, я перешла на шаг. Так и брела вдоль леса, гадая, что для меня может значить сочувствие доктора: возможно, он с самого начала был на моей стороне. Что бы это ни было, я уже не узнаю, могла ли довериться своему мучителю. Но теперь… придётся ему поверить.

Когда до Фильтра оставалось около дня пути, в зарослях послышалось движение. Сердце забилось быстрее. Энергию Стража я бы уже почувствовала, значит, это не Араисон и не Драгойнара. Остановившись, подождала, когда преследователь выйдет, и напряглась, услышав рычание аксисов. Из-за деревьев показался всадник, и я не сразу узнала Арзула. За ним следовали ирисийцы верхом на хищниках.

– Оливия, я знал, что ты захочешь помочь. Мне нельзя нарушать запрет, но тебя теперь ничего не сдерживает. Ты спасёшь наших детей? – спросил Арзул, ловко спрыгивая на землю. Боевой раскрас придавал ему грозный вид: цвета племени Мойен и Носсеа переплетались ломаными линиями, скрывая черты лица ловчего. На копье развевались ленты Мойен, но это было не копьё Джойеса – значит, Джейме всё-таки стал вождём.

– Не знаю, Арзул, – я тренировалась часами, пытаясь добиться того, чтобы побеги пандана образовали тень, а листья силуксии хоть немного слушались меня. Удалось лишь заставить растения выйти за пределы леса, но они погибали без воды, а в пустыне не будет и этого. Мойре там точно не место. Нужно вернуть сестру в племя, а там Джейме о ней позаботится.

– Я принёс кое-что, – Арзул бросил рюкзак, и тот приземлился у моих ног. – Если хочешь выжить, нужно быть готовой к трудностям.

– Зачем ты шёл за мной? Чтобы отдать рюкзак? Ни за что не поверю. Я почти неделю брожу тут, и именно сейчас ты решил вернуть мои вещи?

– Загрязнённые забрали Мойру, – ловчий приблизился ко мне. – Я не знал девочку, но в ней течёт кровь моего отца. Она и моя сестра.

– Боюсь, ты преувеличиваешь мои возможности. Не уверена, что у меня получится сделать что-либо с Фильтром, – я подняла рюкзак, который напомнил о прошлом путешествии. Какой же наивной я была тогда.

– Плевать на Фильтр. Я оставлю людей. Если через неделю вы не появитесь, они уйдут, но ты должна попытаться. Мы с Робертом отправляемся в земли Чёрных Камней, а от тебя зависит, вернутся ли наши дети домой.

– Подожди, ты сказал, Роберт? Зачем ему идти в горы? Он ведь загрязнённый, его убьют!

– Не волнуйся, парень крепче, чем кажется, – Арзул махнул рукой, и с удивлением я узнала в одном из всадников Роберта: из одежды на нём была только набедренная повязка из скрученных трав. Сплетённые в несколько тонких косичек волосы были собраны в высокий хвост; на лице и обнажённом торсе – боевой раскрас племени Носсеа. И это наш тихоня Роберт?! Он выглядел, как коренной ирисиец! Я перевела изумлённый взгляд на Арзула и покачала головой.

– Чуть не забыл, Кэролайн прошла переход, теперь она одна из нас, – ловчий недовольно поморщился. Наверное, Кэрол допекла и его, с её-то характером.

– Правда? Давно?

– Спустя три дня после твоего ухода, – Арзул вытащил из-за пояса свёрток и протянул мне. – Возьми, он тоже тебе пригодится. Я заменил клинок и сделал ножны, теперь точно не потеряешь.

– Мой кинжал? – я развернула свёрток и залюбовалась острым изогнутым лезвием. Тёмный металл почти не отражал свет и был похож на камень. – А что с Джейме?

– Брат теперь вождь племени Мойен, как и завещал отец. У него неплохо получается, – в голосе Арзула послышалась горечь. – Тебе нравится новый клинок? Сталь Чёрных Камней самая прочная.

– Да, очень, – я провела пальцем по надписи на лезвии. Изящная работа – заметно, что ирисиец умеет обращаться с металлом. – А что с… эм…

– Стражи ушли. Просто исчезли, если ты об этом, – Арзул прищурился и прижал кулак к груди, прощаясь. – Я должен идти, Оливия. Надеюсь, у тебя всё получится. Да поможет тебе Ирис.

– Постой! Я хотела спросить о Чёрных Камнях, – я бросила рюкзак и вцепилась в руку ловчего. – Они снились мне во время перехода.

– Если ты слышала их зов, то знаешь – скоро всё изменится, – Арзул нахмурился, но не оттолкнул меня, а крепко сжал моё предплечье. – Камни поют лишь о том, сколько крови прольётся во имя перемен. Горные кланы не принимают чужаков, но в этот раз Камни призывают всех, в ком течёт кровь Ириса.

– Роберт загрязнённый! В нём нет крови Ириса, – я перевела взгляд на парня и покачала головой: вряд ли его там примут с распростёртыми объятиями.

– Упхетт сказал, что у Роберта задатки целителя. Горцы не причинят вреда тому, кого отметил силой Ринаэрн, – Арзул отпустил мою руку и сделал шаг назад. – Нам нужно отправляться сейчас, если хотим прибыть в земли горных кланов до начала сезона дождей. Будь сильной, Страж. Если не сможешь противостоять Фильтру, отправляйся туда, куда стремится сердце – оно приведёт тебя к истине. Только не позволяй чувствам затмевать разум.

– Спасибо за совет. И прощай… вряд ли мы увидимся снова, – я прижала кулак к груди в знак уважения. Взглянула на Роберта, но тот лишь кивнул, его лицо оставалось серьёзным.

– Прощай, Оливия.

Арзул вскочил на аксиса и ухватился за длинные уши, используя их для управления хищником. Олень рыкнул и обнажил острые зубы. Через несколько мгновений всадники скрылись за деревьями. Я смотрела на место, где стоял Арзул и плакала. Смахнув слёзы, раскрыла рюкзак – сейчас не время для рыданий. Да, этот лес был моим домом, я знаю каждую травинку в нём, но теперь мне нельзя вернуться. Дети вырастают и уходят. Я хотела уйти, но не из леса, а в его чащу. В итоге стою, как преступница на самом краю, не смея даже коснуться земли, на которой когда-то жила.

Забросив рюкзак на плечо, перекинула через талию перевязь с ножнами. Ремень был широковат и лёг на бёдра. Прокрутив его, пока клинок не оказался под рукой, поняла, что так даже удобнее – теперь кинжал можно быстро достать при необходимости.

Через несколько часов я добралась до границы леса. Там, за неширокой песчаной полосой высился купол семнадцатого Фильтра. Лучи прожекторов периодически освещали участки пустыни, раскрашивая окрестности ярким жёлтым цветом. Сейчас, после времени, проведённого в лесу, Фильтр уже не казался таким огромным, как раньше.

Я думала о Мойре, Мариз и Матиасе. Знала, что они там. Почти чувствовала это несмотря на то, что мои силы были весьма неустойчивыми. Смогу ли я исполнить задуманное? Получится ли вытащить сестру и, сдвинув горы, закрыть выход из Фильтра для всех? Для солдат и канцлера, для детей, которых вывозят умирать в радиоактивную пустыню, и для изгнанных преступников.

Не рискнув приближаться к воротам, я обогнула купол по дуге и вышла к озеру, воды которого омывали семнадцатый Фильтр с другой стороны. Тёплая, пропахшая тиной и загнившими цветами риума, поверхность водоёма не вызывала желания окунуться. Но я переборола отвращение и шагнула в мутную воду. Сделав несколько гребков, выбралась на каменистый берег. Энергия Стража ещё плохо подчинялась мне – я не совсем понимала принцип действия этой силы. Но, напрягшись, всё же смогла почувствовать её после десятой или двадцатой попытки.

Грязная вода уходила под землю, просачиваясь во внутренние потоки. Хлюпая босыми ногами по грязи, я дошла до проёма в стене. Увеличить его удалось с большим трудом, и всего-то на метр, не больше. Я хотела расширить проход ещё немного. Для этого пришлось положить ладонь на влажные камни. За своими усилиями не сразу поняла, что вены на руках перестали светиться.

Я больше не чувствовала корни деревьев или намёк на воду под землёй, не чувствовала свою силу. Чем настойчивей пыталась её призвать, чем сильнее цеплялась за потоки, тем быстрее она исчезала. Пришлось встать на колени, увязая в вонючей жиже. Но всё, что у меня получилось, это отдать оставшиеся крохи силы. Волосы вспыхнули тусклым золотистым светом в последний раз, и сияние исчезло.

Крик ярости сорвался с губ, когда я поняла, что потеряла силу Стража. Волосы перестали шевелиться и повисли, как плети, всё ниже пригибая меня к земле своей тяжестью. Неужели это Фильтр высосал меня? Может, поэтому Ирис запрещал приближаться к ним. Потому что любой купол забирает, поглощает и высасывает всё живое.

Перед глазами снова промелькнули улицы моей бывшей тюрьмы, неспешно прогуливающиеся люди и тихие шепотки вместо полноценных разговоров. Все были слишком напуганы или истощены? Дело в этом? Если не страх держал внутри жителей, а беспомощность? Но тогда у них должно быть ещё больше причин, чтобы покинуть проклятое место, а они всё равно остаются. Слишком привыкшие к комфорту, защите и еде, появляющейся из волшебных экранов.

Да, я понимала – что за пределами Фильтра возможна жизнь, знали лишь избранные. Возможно только совет и солдаты, следящие за периметром. Но разве никто из них не пытался уйти? Никто не проговорился друзьям или родственникам?

Чёрт с ними! Пусть торчат там, это их дело. Но что теперь остаётся мне? Вряд ли Вернео по доброте душевной выведет Мойру. Я была готова сражаться, но слишком рассчитывала на новые возможности – без них меня просто запрут в той же палате, что и сестру. Ещё и спасибо скажут, что пришла сама.

Я посмотрела на ненавистный Фильтр, который украл у меня всё: моё прошлое, слившееся в процедурную комнату в лаборатории Мастерсона; настоящее, преданное фальшивыми друзьями; и будущее, отравленное горечью потерь.

Выхватив кинжал, принялась кромсать бесполезные и ненужные волосы, почти не замечая, как острое лезвие оставляет раны на коже. Фильтр отнял мою силу, пусть забирает и волосы. Может быть, следующий изгнанник наткнётся на длинные локоны и удивится. Ветер разбросает их по пустыне, развеет с бурями и дождями. Я поклялась отомстить, и ветер разнёс слова моей клятвы по миру.




Глава 2


Очнулась я, лёжа на боку рядом с высохшим озером. Пальцы сжимали рукоять кинжала, рядом валялся рюкзак. Что-то разбудило меня, но что? Покрутила головой, осматривая местность, но ничего подозрительного не заметила. Взглянув на проём в стенах купола, отнявшего последние силы, я вздрогнула: на меня смотрели тёмные проницательные глаза Шейлы. Наши взгляды встретились, и девушка отшатнулась на полшага. Не став гадать, что она увидела в моём лице, я оскалилась и рванула к ней.

Хотелось вцепиться в девушку, вытрясти из неё ответы, но я не успела: вынырнувший из-за спины Шейлы охранник выпустил парализующий заряд мне в грудь. Дёрнувшись несколько раз, я неподвижной статуей упала на растрескавшееся дно озера, успев удивиться: на сокурснице был такой же чёрный комбинезон из бархатистой синтетической кожи, как и на мужчине. Склонившееся надо мной лицо я узнала сразу – тот самый охранник, что удержал меня во время гонок. Так и знала, что он действовал по приказу начальства, защищая меня от толпы.

– Не стоило, Винсент. Она не причинила бы мне вреда, – раздался за спиной голос Шейлы.

– Простите, мисс. Рефлекс сработал, – ухмыльнулся охранник, пожимая плечами.

– Вот сейчас твоя исполнительность совершенно некстати! – недовольно заявила девушка, подходя ближе. – Я хотела поговорить с Оливией, но у меня нет лишнего часа – ждать, пока она сможет двигаться.

– Но слушать-то она может, – Винсент подтащил меня к куполу и усадил, прислонив спиной к одному из валунов.

– Я позже объясню тебе разницу между диалогом и монологом, – хмыкнула Шейла, усевшись напротив меня. – Ладно…

Не знаю, что ты сделала с водохранилищем, Оливия, но должна сказать – очень вовремя. Теперь мы сможем вывести людей, не подвергаясь лишнему риску. В Фильтре сейчас очень неспокойно: канцлер объявил мобилизацию всех резервных войск; комендантский час действует с шести вечера, нарушителей сразу же отправляют в Комитет; последователи Культа Лангласса заняли третий и второй секторы. Комитет еле успевает подавлять то и дело вспыхивающие бунты среди населения. Народ голодает, – она покачала головой, уловив в моём взгляде сомнение. Вот уж не поверю – наверняка в первом секторе ничего не изменилось.

– Преобразователи сбоят. Сенат выступил с заявлением о сокращении продовольственного рациона для всех категорий граждан. Понимаешь? Главный преобразователь ещё функционирует, но недостаток энергии уже сказывается.

Шейла кивнула Винсенту и тот подал ей небольшую коробочку. Прикрыв глаза, девушка какое-то время помедлила, но потом решительно открыла крышку и достала странный прибор, чем-то похожий на карандаш для письма.

– Сейчас я вживлю тебе слуховой адаптер, это позволит отправлять и принимать голосовые сообщения на МИКО, – она заправила капсулу в отверстие трубки, нажала на кнопку вверху до щелчка и вставила прибор мне в ухо. – В твоём коммуникаторе уже установлен звуковой процессор. Адаптер будет передавать сигнал напрямую в среднее ухо, для активации нужно нажать на значок динамика на браслете.

Не будь я обездвижена, могла бы возмутиться, но вместо этого лишь похлопала глазами и посмотрела на лицо Винсента, с интересом наблюдающего за вживлением. Больно не было – даже если процедура предполагала неприятные ощущения, парализующий заряд лишил меня возможности это почувствовать. Через несколько секунд послышался не очень приятный хлюпающий звук – как будто из уха откачали немного воздуха присоской. Я поморщилась, с удовольствием отметив, что оцепенение начало спадать: мне удалось слабо шевельнуть бровями и даже слегка наморщить лоб.

– Ну вот, теперь мы сможем общаться на расстоянии, но если отдалишься на двадцать и более километров, то сигнал уже не пройдёт. – Шейла убрала прибор обратно в коробочку, встала и, оглядев мою неподвижную фигуру, достала из кармана комбинезона пакетик с концентрированными пищевыми таблетками. – Тебе придётся уйти, Оливия. Я уже предупреждала, но повторюсь: в Фильтре ты не выживешь. Спасибо, что вытащила Роберта и открыла для нас проход. Я этого не забуду.

Оставив меня сидеть, Шейла с Винсентом удалились. Охранник даже извинился за парализующий заряд, но угрызений совести явно не испытывал. Ещё бы! Это ведь не он сейчас только моргать может. Около часа я разглядывала безрадостный пейзаж: дно обмелевшего водохранилища с высушенными солнцем цветами риума, сейчас похожими на червяков-переростков; чаши листьев силуксии, печально склонившиеся над растрескавшейся землёй. В воздухе витал сладковатый запах отцветающих корилопсисов – всюду чувствовалось приближение сезона дождей.

Я размяла руки и ноги, почесала зудящее ухо и задумалась: попытаться вызволить сестру с помощью Вернео, или отправиться дальше? Да, меня манили ответы на многие вопросы, но, положа руку на сердце, я понимала, что, если придётся выбирать между приключениями и спасением Мойры, выберу второе. Разве может быть таинственный источник силы важнее родной сестры?

Приняв решение, написала Вернео сообщение. МИКО едва ощутимо завибрировал, доставив ответ доктора. Вместо текста на экране коммуникатора всплыла надпись: «Для активации слухового адаптера нажмите кнопку динамика. Для отправки голосового сообщения нажмите и удерживайте кнопку микрофона». Выполнив инструкцию, услышала знакомый голос Джозефа Вернео.

– Оливия… очень жа-аль, но я не смогу помочь тебе. Меня отстра-анили от ра-аботы в ла-абора-атории. На-ас с Са-арой за-аперли в доме ка-анцлера-а. Прошу тебя, беги ка-ак можно да-альше от Фильтра-а. Твою сестру уже не спа-асти. Проща-ай, и прости за-а всё. У меня не было выбора-а, – голос Вернео затих, но его тут же сменил другой: вкрадчивый женский.

– Оливия, это Сара. Мия и Мариз ищут новый источник силы для своих экспериментов. В центре пустыни есть разрушенный Фильтр, один из первых, в котором ещё функционирует энергетический блок. Если я правильно поняла, там сейчас находится база изгнанников.

Тебе нужно добраться туда раньше Мии. Выясни, кто стоит за изгнанниками и постарайся уничтожить источник. Если этого не сделать, нам всем грозит гибель. Ты и представить себе не можешь, на что способна… – голос Сары прервался на полуслове, но мне хватило того, что я успела услышать.

Почему-то все очень хотели, чтобы я нашла чёртов источник. Даже Драгойнара отпустила меня только потому, что не могла сама пересечь пустыню. Вот только всем было плевать на Мойру. Что бы там ни говорил Вернео, я должна хотя бы попытаться спасти её.

Я достала из рюкзака любимые ботинки со шнуровкой: потеряв силу Стража, я перестала ощущать растения, и теперь идея бродить босиком уже не казалась такой привлекательной. Куртка с капюшоном из синтетической кожи была слишком плотной для жаркой пустыни, но других вещей у меня не было.

Одевшись в удобную одежду и забросив рюкзак на плечи, я почувствовала себя увереннее. Несколько раз вздохнув, чтобы успокоить отчаянно колотящееся сердце, обогнула камень и скользнула в проём. Осторожно, чуть касаясь рукой одной стороны прохода, я направилась в Фильтр. Высунув голову из перехода, тут же нырнула обратно в темноту. Периметр охраняли скайтраны – пробраться незамеченной не получится.

Так и не найдя способ продвинуться дальше, я дождалась темноты: прекратилась подача электроэнергии и громкоговорители объявили о наступлении комендантского часа. Лучи прожекторов патрульных скайтранов отражались от купола и камней вокруг водохранилища. Немного помедлив, я бросилась вперёд, едва успев отклониться в сторону от слепящего света портативного фонарика охранника.

Притаившись за одним из валунов, я позволила себе отдышаться и перевести дух. Ноги дрожали, воздух со свистом вырывался изо рта. Пришлось закрыть лицо руками, чтобы меня не услышали. Совсем потеряла форму с этим переходом и последовавшими за ним потрясениями – такого ещё не было, чтобы я задыхалась после сотни метров бега. По подбородку потекла струйка крови, и я испугалась. Вдруг Шейла сказала правду?

– Оливия? – надо мной склонился один из охранников Комитета: чёрный комбинезон сливался с тёмными камнями. – Совсем сдурела?!

Дэвид поднял меня на ноги, прислонив спиной к скале, приблизил лицо, чтобы разглядеть меня, и выругался. Обняв за талию, он перекинул мою руку через своё плечо и повёл меня обратно к проёму.

– Шейла предупредила, что ты попробуешь прорваться в Фильтр, но я считал, что у тебя хватит ума не делать этого, – он уже почти тащил меня на себе: ноги не слушались меня, то и дело соскальзывая и заплетаясь. – Потерпи немного. Осталось совсем чуть-чуть.

Мы выбрались наружу и упали на растрескавшуюся землю. Я громко хватала воздух, тяжело дыша и сплёвывая кровь. Дэйв мрачно выговаривал мне по поводу моей безответственности и беспечности, но мне было всё равно. Поняв, наконец, что я не реагирую, парень замолчал, нервно поправил комбинезон и отвернулся.

– Там моя сестра… – глухо проговорила я, борясь со слезами. – Я не простила бы себя, если бы не попыталась. После того, как потеряла Ханну… я не могу…

– Тш-ш, не надо, – он обнял меня, прижал к себе и погладил по спине. – Я же всё понимаю. Ты не смогла бы помочь ей, если бы умерла там.

– Я должна была попробовать.

– Знаю, – сдавленно прошептал Дэвид, уткнувшись в мою макушку.

– Что мне делать, Дэйв? – я отодвинулась, чтобы видеть его глаза, в которых стояли слёзы. Плохо было не мне одной – мы оба потеряли близких.

– Просто сделай так, чтобы всё это было не зря, ладно? – он невесело приподнял уголок губы. – Найди то, что всем так нужно, и забери себе. Ты справишься, я верю. А потом покажи этим уродам, на что способна!

– Знаешь, я всегда мечтала только об одном: жить свободно и быть собой, не подчиняясь ничьим требованиям. Но мне снова и снова приходится доказывать, что я имею на это право, – вытерев слёзы и шмыгнув носом, я уткнулась лбом в плечо друга. – Я устала… как же я устала.

– Нужно верить, что всё получится. Только тогда это обретёт смысл, – Дэвид мягко отодвинул меня и поднялся на ноги. – Мне пора.

Крепко обняв меня на прощание, он ушёл патрулировать безлюдные улицы семнадцатого Фильтра. Я лежала, распластавшись на спине, и размышляла, когда же всё это закончится. Что ещё мне нужно сделать, чтобы выжить? Нет, не просто выжить, а жить так, как мне всегда хотелось. Если я не хочу, чтобы мной помыкали, пусть даже Стражи, придётся найти такое место, где их нет. Может быть, там за пустыней есть свободные земли, и я смогу наконец успокоиться и отдохнуть?

Я бы отправилась в таинственную Обитель, где меня ждёт «любимый», но не знала, как её найти. Да и давненько уже не звучал в голове этот далёкий и родной голос. Может статься, он забыл обо мне, а то и вообще приснился. Последний раз он звал меня во время перехода.

Когда первый рассветный луч раскрасил небо в нежно-розовые и золотистые тона, я уже знала, куда отправлюсь.




Глава 3


Споткнувшись о камень, я упала, распластавшись на горячем песке. Снова. Ноги стёрлись в кровь, и единственное, о чём я могла мечтать – это глоток воды. Замерев, прикрыла глаза, пытаясь перебороть головокружение. Вода, набранная в небольшую фляжку, положенную Арзулом, закончилась ещё вчера; пищевые таблетки и того раньше.

Яркое жгучее солнце стояло высоко над головой. Казалось, я высохла изнутри: глаза распухли от песчаных ветров; кожа на лице и руках давно потрескалась и покрылась волдырями, похожими на чешуйки бунии – так плотно они покрывали тело. Я не знала, что лучше – идти босиком, обжигая пятки раскалённым песком, или продолжать путь в ботинках, несмотря на кровавые мозоли и набившийся внутрь песок.

Всего пару недель назад я считала, что смогу всё. Освобожу сестру, сдвину горы, закрыв Фильтр навсегда, и заставлю расти деревья там, где захочется. Но сейчас я лежала ничком на горячем бесконечном песчаном море, ноги кровоточили, а горло сжималось в безмолвном крике. Я бы рассмеялась, если бы хватило сил. Глупая Оливия, решившая, что сможет выжить в пустыне, валяется в лохмотьях, умирая от жажды.

Чудо, что я умудрилась до сих пор остаться в живых. Каждый раз, когда казалось, что завтра не наступит, я продолжала идти на чистом упрямстве и оказывалась у невысоких растрескавшихся камней, будто нарочно расставленных вдоль пути. Они были похожи на камни из моих видений: такие же плоские и чёрные. Но время их потрепало – когда-то гладкие, они были испещрены рытвинами и занесены песком почти до середины. Их тени не хватало для того, чтобы полностью укрыться от солнца, но это было лучше, чем ничего – хоть какой-то отдых для моего разбитого тела.

У основания камней росли небольшие кусты с колючими ветками. Я смотрела на них и вспоминала крыжовник на вершине скалы. Пальцами разрывала глиняную корку и обсасывала корни, в которых влаги едва хватало, чтобы не умереть от обезвоживания. Я пыталась грызть и жевать высушенные прутики, давясь и кашляя. Только благодаря этим кустарникам, наверное, и смогла выжить.

Я открыла глаза, вырываясь из омута воспоминаний. Горло горело, ноги и руки почти не чувствовались, а повязка из рубашки, которой я обмотала лицо, растрепалась. Я ненавидела это солнце, пытавшееся сжечь меня заживо. Мечтала о глотке воды, вспоминая озеро Драгойнары. Одна лишь мысль о том, как прекрасно плыть, рассекая гребками тёплые волны, вызывала дрожь во всём теле. Если дотяну до заката, может быть, смогу проползти ещё немного.

Ночь в пустыне, в отличие от дня, была очень холодной. Приходилось надевать на себя весь жалкий запас одежды, и всё равно я дрожала. Временами казалось, что вместо воздуха я выдыхаю пар. Пальцы на руках коченели, приходилось обнимать себя под курткой, чтобы хоть немного их отогреть. Что лучше, изжариться на солнце, или замёрзнуть под обломками луны, которая взирает с небес, словно насмехаясь над моей беспомощностью?

Попробовала встать, но уставшие мышцы подвели, и я мешком рухнула обратно. Так странно думать о смерти. Столько раз я спасалась от неё и столько же раз её ждала. Одно радовало – головные боли прекратились, хотя какая теперь разница, если сейчас я не могу даже пошевелиться?

Зато думать могу. Думать и вспоминать. Интересно, Араисон уже забыл про меня? А Джейме? Я скосила глаза на привязанный к поясу мешочек из остатков туники, в который завернула самое ценное, что у меня было – блокнот Стивена и браслет Джейме. Рюкзак выбросила, когда поняла, что он бесполезен. Полотнищем туники я прикрыла лицо и голову, а отрезанные рукава и натянула на ладони.

Сейчас так просто забыть всех, кто дорог. Теперь я осталась одна, но была ли я не одна хоть когда-то? Так стремилась быть нужной, что сама поверила в то, что дорога Матиасу. Поверила в дружбу Аманды, а ведь она притворялась всё время. Кто же был настоящим? Я сама? Но какая я настоящая? Та, что выросла в палате лаборатории, или та, которая прошла первый переход и жила в лесу Сильберейи? Или, может быть, я была настоящей, когда ненадолго прикоснулась к могуществу Стражей?

Не знаю, как долго я лежала и пыталась думать о чём угодно, кроме смерти, снова нависшей надо мной. Отвлекала себя, но понимала – долго не протяну. Не могла смириться, что умру вот так – иссушенная солнцем, словно мумия, которую никто никогда не найдёт. Лучше бы я погибла в бою, там в деревне. Или в Фильтре, пытаясь спасти сестру. Все лучше, чем так – бесполезно и скучно. Словно лист, оторванный от ветки и унесённый засыхать в незнакомых землях.

Гринсек больше не говорил со мной. Возможно, я уже сделала то, что ему нужно – пробудила ото сна, и теперь он наслаждается жизнью. А может быть, всё дело в том, что моя сила Стража ушла. Тогда я уже никогда не услышу деревья.

Перевернулась на бок, вдохнув песок через грязную ткань повязки на лице. Обхватила руками истощённое тело и попыталась представить, что я дома: вот сейчас зашумит ветер и принесёт долгожданную прохладу, листва деревьев укроет меня от палящего солнца. Так тяжело вспоминать то, что уже не вернётся. Так просто забыть, кем я была.

Перед глазами снова закружились обрывки воспоминаний. Я ведь не впервые здесь. Эта пустыня уже пыталась меня убить. Дважды. Но я выжила. Тот шёпот в голове во время перехода мог быть реальным. Кто-то помог мне тогда. Женщина, ласково успокаивающая меня. Кто она? Засыпая беспокойным сном, я всё думала о ней. Может быть, она приснится сегодня и подскажет, что делать дальше?

Я расслабилась, засыпая, но меня грубо перевернули на спину. Из-за песка и ослепляющего солнца глаза не открывались, и я просто ждала удара – что тело пронзит копьё или зубы хищника вцепятся в горло. На мгновение тень заслонила солнце, и мне удалось разлепить веки. Фигура была очень размытой, смазанной и похожей на призрака. Он протянул ко мне одну из конечностей, я хотела закричать, но не смогла. Сухая как кора бетулы кожа коснулась моего лица, заставив содрогнуться.

– Кто ты? Откуда пришла? – каркающий голос не был похож на человеческий. Я могла лишь мычать в ответ, в ужасе сильнее распахивая глаза.

– Пей! – проскрежетал незнакомец. Присмотревшись, разглядела, что он держит перед моим лицом нечто, похожее на очень большую картофелину тёмно-синего цвета.

Я не смогла поднять руку, поэтому пришлось открыть рот, позволяя влить в меня непонятную жидкость. Знала, что это глупо, но что ещё оставалось делать? Можно было упрямо сжать губы и остаться лежать посреди пустыни. Наверное, так и стоило поступить. Едва сладкий сок коснулся губ, я наполнилась блаженством и начала глотать, захлёбываясь. Никогда не пила ничего вкуснее!

Взгляд сфокусировался на том, кто поил меня словно младенца. Незнакомец был обмотан несколькими слоями рваной ткани, которая развевалась на ветру, создавая иллюзию размытости. На лицо падала тень, не позволяя определить, кто это – мужчина или женщина. Руки и ноги тоже замотаны в ткань, лишь тонкие пальцы высовывались, держа фрукт перед моим лицом.

– Хватит, – прокаркал человек, убирая картофелину в наплечную сумку, лямка которой проходила через спину и плечо.

Какое-то время он стоял, наблюдая за мной, а потом его фигура начала расплываться. За его плечами разгоралось пламя, сотканное из лоскутов и подсвеченное солнцем. Лицо превратилось в застывшую маску с заострённым клювом, длинные руки-крылья потянулись ко мне когтистыми скрюченными пальцами, и я почувствовала, как ускользаю в темноту. Но не так как раньше – теперь я понимала, что растворяюсь, и это блаженное чувство разливалось по венам, даруя отдых измученному телу.




Глава 4


В этот раз память услужливо предоставила всё произошедшее, ничего не утаивая. Я не чувствовала обжигающего жара пустыни, но и холодно не было. Пошевелить руками или ногами не могла – сил совсем не было. Интересно, где я на этот раз?

– Очнулась? – снова этот голос: скрипящий, отрывистый. – Садись и попей, а потом поговорим.

Хотелось сказать, что у меня не получится встать, но всё же я попыталась подняться. Кое-как разлепив тяжёлые веки, рассмотрела помещение: местами рваная ткань была натянута на тонкие доски с трёх сторон, четвертой оказалась стена из камней, наваленных друг на друга; на полу лежала плетёная подстилка, почти полностью засыпанная песком.

Голова закружилась, едва я оторвала её от земли. Пришлось потратить несколько минут, чтобы поднять измученное тело, но это того стоило. Человек ждал, не предпринимая попыток помочь и не выказывая никаким образом, что ему меня жаль. Когда я наконец уселась, подогнув под себя ноги, мой спаситель подал очередной фрукт – вытянутый и узкий. Немного подумав, прежде чем решиться, протянула дрожащие руки и ухватилась за незнакомое лакомство. Сделала большой глоток и, поперхнувшись, едва не выплюнула горький сок. Глаза заслезились, я с трудом проглотила жидкость и закашлялась.

– Сладкое забвение лучше горькой жизни? – прохрипел незнакомец и неожиданно рассмеялся лающим смехом.

– Иногда, наверное, лучше, – я сделала ещё один глоток.

– Кто ты и откуда пришла? – дикарь сел напротив меня, скрестив ноги так же, так ирисийцы в племени Мойен, когда собирались у костра.

– Это имеет значение? Я пришла из лесов Сильберейи, если тебе знакомо такое место, – кем бы ни был этот чужак, не хотелось рассказывать ему всю правду о себе. О том, что я была Стражем, сейчас уже ничего не напоминало.

– Знакомо ли мне это место?! Ещё как! – он скинул накидку, закрывающую голову и лицо. Несколько мгновений я удивлённо рассматривала лицо ирисийки.

Она была по-своему красивой: на вид чуть больше пятидесяти, ноздри не такие широкие, как в племенах Мойен и Носсеа. Тёмная кожа блестела, будто смазанная маслом караганы; в чёрных волнистых волосах пробивалась седина. В глазах бледно-синего цвета – таким бывает небо на рассвете, не голубое, но и не синее – до боли родное выражение. Тонкие губы сложены в ухмылку, которую я уже видела.

– Модена? – воскликнула я, не сдержавшись.

– Откуда знаешь моё имя?! – женщина изменилась в лице, вскочила и прижала нож к моей шее. А я вместо того, чтобы переживать об остром лезвии в смертельной близости от горла, думала о том, что случилось с её голосом.

– Я Оливия из племени Мойен. Твой младший сын Джейме был моим женихом. А твой старший сын Арзул стал другом, – ирисийка ослабила хватку, но нож всё равно был слишком близко.

– Это Джойес тебя послал? Ему мало того, что отправил меня в этот ад, теперь он хочет моей смерти? – женщина сжала моё плечо с силой, которую сложно было заподозрить в такой хрупкой на вид женщине. – Отвечай!

– Меня изгнали из леса. Навсегда, – ответила я, упрямо задрав подбородок. Модена отпустила меня и снова села напротив, не убирая оружие из рук.

– Кто тебя изгнал? Мой муж? Он привык таким образом избавляться от ненужных людей, – скрежещущий звук её голоса вызывал мурашки.

– Джойес мёртв. Меня изгнали Стражи, – ответила я, глядя в глаза женщины. Только потому и заметила промелькнувший затаённый страх и расширившиеся зрачки. Через мгновение Модена уже справилась с эмоциями, натянув на лицо бесстрастную маску.

– Мои дети… живы? Ты говоришь, что была помолвлена с Джейме, – она прищурилась, снова напоминая младшего сына. Надо же, как они похожи!

– Мы с Джейме решили, что нам не стоит быть вместе. Они живы, да… – я не успела договорить, как Модена перебила меня.

– Тебя изгнали Стражи?! Несколько Стражей? Что там происходит? – женщина нахмурилась. – Я никогда не слышала, чтобы Стражи изгоняли людей, они избавляются от нас другими способами.

– Многое произошло. Может, для разнообразия ответишь и на парочку моих вопросов? Где мы находимся?

– В пустыне Маорайны. Я думала, ты в курсе, раз уж забралась так далеко и не померла по дороге, – Модена усмехнулась, намекая на моё слабоумие.

– Я имею в виду, где конкретно в пустыне мы находимся? Это лагерь изгнанников или что? – я обвела глазами убогую палатку и снова посмотрела на Модену. Так странно – встретить здесь именно её. – Джойес говорил, что вы собираете армию.

– Армию?! Он не мог придумать ничего более правдоподобного? – женщина вскочила и отдёрнула ткань, закрывающую проход. – Посмотри на это! Разве похоже, что мы можем достать здесь оружие или еду? Джойес не говорил, что нас тут несколько сотен, и мы планируем нападение на племя Мойен?

– Кхм… что-то в этом роде, – я опустила взгляд, чтобы она не заметила моей растерянности. За так называемыми дверями хижины виднелись руины зданий, слишком старые и засыпанные песком, чтобы служить убежищем для большого количества человек.

– Джойес лгал всем нам, – Модена отошла от двери, и, склонив голову, посмотрела на меня. – Что ты сделала, чтобы пришлось призывать Стража, да ещё и не одного?

– Ну… развязала войну между Фильтром и детьми Ириса… убила ради мести… призвала Стража, когда была полной идиоткой. Может было что-то ещё, какая разница? – фыркнув, проговорила я, надеясь, что она не вспылит. Мало ли, что в голове у этой женщины. Я ведь совсем её не знаю.

– А ты мне нравишься! – она снова засмеялась этим жутким смехом, от которого меня бросило в дрожь. – Говоришь, развязала войну? Хоть кто-то не побоялся дать отпор этим тварям!

– Эм… Модена? Не сочти за грубость… но… что у тебя с голосом? – я всё-таки спросила это. Втянув голову в плечи, я ждала вспышки злости и не ошиблась.

– А что с ним не так? – яростный взгляд впился в меня, заставив пожалеть о своих словах. – Тебе не нравится, как я говорю?

– Нет, что ты. Просто подумала, ты такая красивая, но… прости, – я не знала, как загладить свою вину, не стоило вообще поднимать эту тему. Может когда-нибудь я всё же научусь молчать.

– Красота стала причиной моих страданий, дитя, – Модена стянула ниже свои лохмотья и показала уродливый шрам на шее. Он был ужасен, с рваными краями и фиолетовыми рубцами. – Вот чем красота обернулась для меня.

– Прости, – я отвела взгляд, чувствуя себя неловко. – Я не знала.

– Ну конечно, откуда ты могла знать?! – она поправила тряпьё, закрыв шею и низ подбородка. Затем достала из сумки ещё один фрукт и, сделав надрез сверху, протянула мне. – Попей ещё. Знаю, что алеода горька на вкус, но она быстро восстанавливает силы.

Я сделала несколько глотков и смогла подняться на ноги. Мы вышли из разваливающейся хижины, и Модена повела меня вглубь руин. Покосившиеся строения были настолько древними, что казалось – они вот-вот рухнут. Я не могла определить, из чего сделаны стены, пока мы не приблизились к одному из зданий. Камни лежали вперемешку со странными деталями. Да это же чёртов пластик, как в Фильтре! Только он растрескался от времени или жары.

– Что это за место? – кольнуло смутное чувство тревоги, я с трудом подавила его. Может, Джойес был прав насчёт изгнанников?

– Когда-то здесь был один из Фильтров, но Маорайна превратила его в пыль. Мне нравится думать, что кто-то мог быть столь могущественным, чтобы уничтожить такое, – Модена повернулась ко мне, и её глаза хищно блеснули. – Ты видела Стражей? Как они выглядели?

– Они странные существа, что и говорить. Те, которых я встретила, могли лишь заставлять деревья расти или реки подниматься из-под земли. Если Стражи настолько сильны, как ты говоришь, то это явно не про тех, кого я видела.

– Жаль. Я надеялась, что однажды вернутся прежние Стражи и сотрут Фильтры с лица земли, но, видимо, это всего лишь мечты, – проворчала она, отворачиваясь.

– Ты живёшь здесь одна? – тихо спросила я, осторожно переступая через нагромождение пластика. Вряд ли это и есть тот самый Фильтр, о котором говорила Сара: даже если здесь что-то и сохранилось, то это уж точно не рабочий энергетический блок.

– Нет, конечно! Никто не сможет выжить в пустыне в одиночку, – в отличие от меня, Модена ловко огибала и перепрыгивала обломки.

– Ну да, наверное, – я замолчала, обдумывая услышанное.

Значит, Джойес обманывал всех, говоря, что мутанты из пустыни нападают на племена. Если это не они, то кто? И насколько можно верить словам Модены? Хотя Джойес сам велел мне найти её, он говорил, что она всё объяснит. Ох, хотела бы я в это верить.

Мы шли мимо развалин когда-то великого Фильтра, и несколько раз мне почудилось, что между руинами кто-то мелькнул. Животное или человек? Модена упрямо шла вперёд, её разговорчивость осталась в прошлом. То и дело налетал ветер, поднимая в раскалённый воздух столбы красного песка. Только остатки зданий мешали ветру разгуляться как следует. Наверное, за пределами этого места скоро разразится настоящая песчаная буря.

Чем дальше мы шли, тем плотнее были навалены кучи пластика. В итоге мы оказались в тупике: огромные разрушенные колонны вперемешку с булыжниками и осколками пластиковых крыш возвышались на несколько метров.

– Это центр Фильтра. Дальше не пройти. Есть что-то, о чём я должна узнать прежде, чем мы присоединимся к моим друзьям? Если так – сейчас самое время сказать, – Модена снова обмотала лицо, закрывая его от песка.

– Даже не знаю. Джойес перед смертью сказал, что я должна найти тебя, он уверял, ты всё объяснишь. Что он имел в виду? – из-за повязки я не могла видеть выражение лица женщины, и от этого было не по себе.

Она ведь из горных кланов, а жуткие истории про горцев не так просто стереть из памяти. Да ещё Арзул добавил масла в костёр, рассказав о зове Чёрных Камней. Точнее, о том, почему они заговорили.

– Это зависит от того, какую правду ты ищешь. Я многое могу рассказать, но какие вопросы терзают тебя, Оливия из племени Мойен? – пронзительно-синие глаза смотрели в упор, и мне снова на мгновение показалось, что это не человек, а неведомое существо стоит передо мной. Так легко представить, что под этим бесчисленным слоем ткани скрывается не женщина, а изуродованное мутациями бесформенное тело.

– Ты отличаешься от ирисийцев, которых я видела, – я не знала, как объяснить свои сомнения точнее. Не в лоб же спрашивать Модену о детских страшилках.

– Как и ты, – парировала женщина.

– Ну да… ты ведь из горцев? – я не удивилась бы, если бы Модена убила меня прямо сейчас. Но она выпрямилась и гордо расправила плечи.

– Я из горного клана Топа’Ара. Мой отец был вождём. Мне было начертано стать ловчей. Когда завершился второй переход, я отправилась обучаться к лучшему ловчему лесов Сильберейи – Джойесу. Тогда он ещё не был вождём, и его волосы были наполнены силой леса, – Модена замолчала на мгновение, погрузившись в воспоминания. – Я предала свой клан, когда осталась в лесу, лишила горные вершины ловчего. Предала свой народ, своего отца и свою судьбу.

– Ты не стала ловчим? – ответ был очевиден, но я не могла не спросить.

– Нет. Я стала женой и матерью. А Джойес решил стать вождём. Мы оба предали своё предназначение и теперь расплачиваемся за ошибки, – скрипучий голос женщины задрожал. – Не сходи со своего пути, не пытайся изменить судьбу, иначе кара настигнет тебя и твой род. Идём, пришло время познакомиться с остальными.

Мы свернули в сторону от груды покорёженных зданий, и Модена, пригнувшись, прошла под нависающей балкой. Последовав за ней, я оказалась в кромешной темноте. Начала шарить руками в поисках стен или чего-то, что могло бы стать опорой, но наткнулась на пустоту. Я подавила почти сорвавшийся крик, когда костлявая рука схватила меня за локоть.

– Ты привыкнешь, страшно только первое время, – каркающий голос оживил какое-то воспоминание, но я не могла определить, было оно на самом деле или это лишь обман разума.

Ведомая Моденой, я начала спускаться по ступеням, запинаясь и едва не падая на каждом шагу. Сырой прохладный воздух наполнил лёгкие. Зажмурившись, я с наслаждением сделала глубокий вдох. Когда лестница закончилась, женщина отпустила мою руку, и я услышала звонкое эхо её шагов.

– Просто иди вперёд, скоро станет светлее.

И вправду, через какое-то время я начала различать тени и очертания стен, которые оказались настолько далеко от меня, что стало понятно, почему я не почувствовала их вначале – помещение было огромным.

Я шла за Моденой и удивлённо вертела головой. Невероятное зрелище открывалось передо мной – в центре пустыни, там, где солнце выжгло всё живое, под руинами разрушенного Фильтра буйствовала зелень. Стены оплетали тугие лианы, вдоль тропинки, по которой мы шли, заросли трав и молодых деревьев пробивались сквозь камни. Освещение казалось размытым. Посмотрев наверх, я разглядела остатки купола – они не пропускали палящие лучи, но света, проникающего через пластик, хватало для того, чтобы растения не погибли.

– Что это за место? – в который раз повторила я.

– Ты ещё не видела даже половины, дитя. Наберись терпения, ты здесь надолго, – Модена сняла покров с головы и посмеялась над моим выражением лица. – Мы почти пришли.

Я следовала за ней, не веря глазам. Разве такое вообще возможно? Откуда изгнанники берут столько воды для растений? Кто создал это место? Неужели Маорайна, в честь которой названа пустыня? Если она смогла разрушить Фильтр и создать на его месте настоящий оазис, то её мощь была просто невероятной! Не зря Модена перед ней преклоняется.

Мы всё шли и шли, мимо людей, собиравших урожай или просто ковыряющихся в земле, склонившись над грядками. Все они вставали, завидев нас, и шли следом. Сопровождаемая этой странной процессией, которая насчитывала уже человек двадцать, я осторожно шагала вперёд. Я опасалась, что со спины кто-нибудь нападёт, но не могла оглянуться – если покажу свой страх, меня разорвут в клочья.

В центре огромной пещеры находились и другие люди, они так же бросали свои занятия и присоединялись к толпе. Наверное, это такой обряд встречи незнакомцев – другого объяснения я не могла найти. Мне и до этого было не по себе, так теперь ещё и толпа изгнанников шла по моим пятам. Чёрт, во что я вляпалась на этот раз? Надеюсь, они не принесут меня в жертву неведомому богу? И ведь теперь, лишённая силы, я даже не смогу почувствовать опасность или защитить себя.

Рука машинально дёрнулась к ножнам, но на привычном месте была пустота – мой кинжал забрала Модена, когда нашла меня. Я услышала впереди смех, затихший, едва мы свернули за угол. Несколько десятков ирисийцев, собравшись в большом зале, раскладывали овощи, фрукты и высушенные травы в разные кучки. И все они замерли, ожидая, когда мы подойдём ближе.

– Братья и сёстры! – вдруг довольно громко проскрежетала Модена. На звук её голоса начали подтягиваться другие жители этого странного места. Я насчитала около сотни дикарей. – Поприветствуйте Оливию из племени Мойен, изгнанную из лесов Сильберейи. Она прошла путь Ринаэрна и выжила. Теперь она одна из нас!

– Теперь она одна из нас! – подхватили остальные.




Глава 5


На следующий день после прибытия в разрушенный Фильтр, мне объяснили, что каждый должен работать, если хочет жить здесь. Огромные плантации, засаженные всевозможными овощами и фруктами, нуждались в обработке. Несколько дней с утра до поздней ночи я только и делала, что переносила тюки с травой и тяжёлые корзины фруктов, постоянно ощущая на себе чужие взгляды. Я так уставала, что вечером едва хватало сил, чтобы съесть положенную порцию еды и завалиться спать на жёсткий тюфяк.

Только через неделю мне доверили собирать урожай: вместе с остальными изгнанниками я раскладывала овощи – скоропортящиеся отдельно от тех, что могут храниться несколько месяцев; сушила на солнце травы и коренья, размалывая их в муку в каменных чашах.

День сменялся другим и был похож на предыдущий. Я и сама не заметила, как быстро свыклась с подобным образом жизни. Модена редко заговаривала со мной, и всё, что мне оставалось, это повторять про себя кто я, чтобы не забыть хотя бы это. Странная апатия охватила меня – с каждым днём безразличие к происходящему становилось сильнее. Я была благодарна Модене, ведь она спасла мою жизнь, и первое время трудилась с пониманием, что отрабатываю своё спасение.

МИКО молчал – я знала, что слишком далеко от семнадцатого Фильтра и сигнал потерян, но всё равно казалось, что обо мне все забыли. Я потеряла всех, кто был когда-то дорог. Потеряла свой дом, ставший чужим и забытым. Я так стремилась узнать ответы, что, когда нашла их, они стали не нужны. Даже имея силу, я не смогла спасти сестру. Не остановила Мию, не успела догнать её.

Что делать дальше? Меня предали, от меня отказались. Матиас, Джейме, Араисон, мать. Голоса в голове больше не звучали, и таинственный суженый не называл любимой. Я сбежала из Фильтра, чтобы стать чужой в родном племени. И вот теперь я чужая и здесь. Только я не сплю на мягкой кровати, не могу принять ванну с пеной, и даже еда безвкусная и однообразная. Стоило ли тогда сбегать?

Мне пришлось делить комнату, расположенную недалеко от центрального зала, с Илиной – женщиной чуть за тридцать. Она отличалась красотой и умением молчать, за что я её и ценила. Дверей не было ни у кого, лишь тонкое покрывало, сплетённое из трав, висело на входе в комнату. Пол был застелен таким же покрывалом, а из мебели – только каменный выступ, на котором можно сидеть. Ни стола, ни окон, ни кровати. Жёсткий тюфяк, наполненный стеблями трав, не был верхом удобства, но я привыкла и не к такому, так что не жаловалась.

Здесь, в Доме Сильвы, как называли разрушенный Фильтр изгнанники, все жили по строгому расписанию. Из-за экономии энергии приходилось рано отправляться в свою комнату. Комендантский час наступал с темнотой, совсем как семнадцатом Фильтре. Вот только там я могла ночью выйти на улицу, а здесь запрещалось покидать жилище до рассвета.

Сегодня – день чистоты. Нам разрешалось два раза в неделю спускаться к пещере с тёплым источником, чтобы помыться и постирать одежду. Я всегда ждала этот день с нетерпением. Даже немного сдружилась с женщинами, в семёрку которых входила. Обычно мы ждали вечера, когда основная масса людей уже закончила водные процедуры.

– Эй, Оливия, идёшь? – крикнула Ровимха, отодвигая покрывало. Заглянув внутрь комнаты, она обежала взглядом пустые стены. – Говорят, сегодня вода горячая, даже пар идёт!

– Это хорошо, – Илина сегодня работала на кухне, значит, – мыться не будет. Я шагнула в угол и взяла узел с одеждой. – После горячей воды не так колется.

– Ничего, скоро перестанешь замечать, – она дождалась, пока я выйду, и бросила взгляд мне за спину, будто надеялась увидеть что-то новое. – Эх, не работала ты с тахаем, счастливая!

Ровимха была крепкой женщиной, с длинными темно-каштановыми кудрями. И не лень ей с ними возиться? Она постоянно упрекала меня в том, что я не успела тянуть жребий для работы в ткацком зале. Тыча скрюченными пальцами мне в лицо, хохотала и приговаривала, что в следующем году мне уж точно повезёт.

– Чего пристала к девке? Успеет ещё хлебнуть своего! – подхватила Найна, оттесняя свою товарку. Мы уже подходили к пещере с источником, воздух стал влажным. – Сегодня мыло выдают!

– Давно пора! Зря мы что ли корнями синюхи изгваздались в прошлом месяце? – буркнула Ровимха, ускоряя шаг. Как только ноги не переломала? Светильники здесь были очень тусклыми и почти не освещали тёмный коридор. Наверное – дело привычки.

– Дурная она баба, да горцы все такие, – вздохнула пожилая Найна и, подхватив меня под руку, заторопилась следом. Седые волосы она прятала под платком, но несколько прядок выбились из-под серой ткани и прилипли к морщинистой шее. Несмотря на возраст, Найна была энергичной, а светлые глаза всегда лучились жизнью.

Неслышно подкрались Ламара и Дейкана, всюду державшиеся вместе. На вид им было чуть больше двадцати, обе стройные и темноволосые. Только карие глаза Дейканы отличали её от сероглазой Ламары. Они были очень похожи – тихие, молчаливые. Были они подругами или сёстрами, я не знала, а спрашивать о прошлом запрещено. Да и зачем? Мне было достаточно того, что ко мне не лезли, в подруги не набивались и не пытались убить. А остальное не важно.

Мы спустились по широким ступеням, и звуки воды заглушили разговоры. Я скинула колючую рубаху, стянула штаны и плюхнулась в воду. Горячая!

– Мыло-то не забудь! – гаркнула Ровимха, перекрикивая шум воды, бьющей из источника у стены, и я с неохотой вылезла. Мыло закончилось неделю назад. Я потянулась к корзине, стоявшей в углу, и схватила большой серый кусок. Он пах травами, землёй и чем-то кислым.

Не сговариваясь, мы принялись тщательно застирывать одежду. Она тоже была серая, грубая, но относительно удобная. Мои вещи исчезли в тот же день, как я нарядилась в это тряпьё. Кроме совета старейшин и некоторых избранных, все носили одно и то же. У Модены штаны были коричневые, а туника синей. Даже издалека заметна разница: мягкая ткань струилась, когда женщина проходила мимо. Эх…

Я разложила пожитки на тёплых камнях и снова зашла в воду. Поначалу было неловко раздеваться перед чужими женщинами, но постепенно я привыкла. Всё было так естественно и просто, совсем как когда-то в лесу.

– Откуда он? – шепнула Килара, подвинувшись к стене рядом со мной.

Женщина жила здесь больше десяти лет и знала правила. Но каждый раз, когда её взгляд останавливался на моих рёбрах, в глазах загорался интерес. Она и сейчас рассматривала шрам, мерцающий фиолетовым в полумраке пещеры. Высокая и худая даже для ирисийки, Килара была тем человеком, которому хочется доверять. Вот только я разучилась это делать.

– Стрела, – пожав плечами, ответила я и отвернулась.

– Ты отомстила? – снова спросила женщина и прикусила губу. Нам нельзя спрашивать о прошлом. Она виновато оглянулась, убедиться, что нас никто не услышал. – Прости, я не хотела…

– Всё нормально, я не скажу совету, – прикрыв глаза, я наслаждалась горячей водой, запахом трав и влажного камня.

Вода струилась по выступам соседней пещеры, эхо голосов женщин сливалось в завывания, а смех отражался от каменных стен. Я потрепала волосы, ни капли не жалея, что они короткие. Быстро обмывшись, натянула влажную одежду и свернула запасные штаны и рубаху. С бельём тут было туго. Вернее, его совсем не было.

Скоро постучат к ужину, надо бы успеть занести вещи в комнату. Я присела на камень, дожидаясь остальных. Как же так получилось, что под разрушенным Фильтром оказалось целое поселение изгнанников? Кто построил эти пещеры? Всё здесь было слишком хорошо устроено, чтобы оказаться случайностью. Может быть, Сара права – энергетический блок ещё функционирует, и только из-за него здесь можно выжить. Вот только как в семнадцатом Фильтре могли узнать об этом?

Поверить в то, что где-то здесь скрыт источник силы, который с таким усердием ищут, было очень легко. В этих лабиринтах можно спрятать что угодно. Под жилыми помещениями протекали подземные воды. Некоторые были чистыми, но были и дурно пахнущие, которые использовали для туалета и сбрасывания отходов. Источники выныривали из глубины и снова возвращались в землю. Будь у меня сила, я бы смогла почувствовать, откуда они и куда уходят.

– Опять размечталась, девка! – воскликнула Ровимха мне в лицо. – Неделя до бурь осталась, уже никуда не денешься!

– Да куда мне идти? Даже если бы и захотела… – я медленно поднялась с выступа и зашагала наверх.

– И то верно! Шла бы за Ингрэма, мужик он неплохой, добытчик опять же, – снова завелась женщина, расписывая преимущество совместного проживания с правой рукой Зунейна – одного из старейшин. – А то, что хмурый, не смотри. Главное, чтоб сильно не бил, а маленько – и потерпеть можно.

Ну да… только терпеть я не собиралась. Хватало мне грязных намёков Зунейна, чтобы я ещё на его прихвостня согласилась. Женщин было меньше, потому и дрались за них. Обзавестись покровителем – единственный вариант, чтобы тебя оставили в покое. Самые неприспособленные женщины так и поступали. А свободных часто принуждали к ночным посещениям. Многие соглашались.

Забежав в комнату, бросила одежду на выступ и отправилась в общий зал. Большинство уже взяли свои порции, ели, смеялись, обсуждали что-то. Модена ещё не вернулась: каждые несколько дней она в компании нескольких добытчиков покидала Дом Сильвы. Иногда возвращалась вместе с ними, а порой отсутствовала несколько дней. Изредка мы успевали переброситься парой слов, но чаще всего, женщина сразу удалялась к себе.

Я старалась не смотреть по сторонам, чтобы не привлекать внимание Зунейна и Ингрэма – уже не раз они пытались зажать меня где-нибудь в сторонке. Схватив горькую лепёшку и чашку с похлёбкой, я присоединилась к остальным. Меня на кухню не пускали, вроде как не доросла ещё, поэтому я не видела, на чём готовят, но слышала, что солнечная панель поддерживается генератором. Вот только откуда берётся энергия для генератора во время сезона дождей, никто не говорил.

– Братья и сёстры! – над головами разнёсся зычный голос Линорисы – одной из старейшин. – Все вы помните правила! Прибежище открыто для тех, кто верен нашим законам.

В совете старейшин состояли в основном пожилые ирисийцы. Модена, и уж не знаю, почему именно она, – здесь за главную. Интересно, мне повезло, что это она меня нашла, или одна из её обязанностей – подбирать изгнанных, забравшихся так далеко, или убивать их?

– Так мало требуется от каждого из вас! – продолжала голосить старейшина, пока я давилась сухой лепёшкой, которая нестерпимо горчила.

Интересно, кто успел что-то натворить? Через пару дней уже не нужно будет работать на грядках – они все убраны, да и сезон дождей начался. Наружу кроме Модены уже неделю никто не выходил, сумасшедших не так много. Разве что поймали несчастную, что пробиралась в жилище мужчины в неположенное время?

– Грерис! – воскликнула Линориса, и сидящие рядом с мужчиной люди отшатнулись. – Ты снова украл еду! Прошлого наказания было недостаточно? Ты исключаешься из круга общения на месяц!

Бледный ирисиец молчал, только челюсти его двигались, перемалывая остатки пищи. Бедняга, вечно ему не хватало положенной порции, иногда я делилась с ним лепёшками – всё равно они мне не нравились. Теперь никто не заговорит с ним и не подойдёт близко, ведь никто не захочет стать изгоем на месяц вместе с ним.

В замкнутом мирке Дома Сильвы все стремились стать полезными. Какая-то потребность друг в друге вынуждала людей общаться, искать друзей или спутников жизни. Словно каждый из них хотел разделить судьбу с кем-то ещё. Многие тратили на утоление этой жажды общения так много сил, а я не понимала, для чего это. Разве обретение друга облегчит жизнь?

– Мы живём в суровом месте, даже не живём – выживаем, – проскрипела Модена, усаживаясь рядом со мной. Я удивлённо повернулась к ней – что-то рано она сегодня вернулась. – Только наказания могут держать в повиновении кучку преступников. Ты ведь понимаешь это?

– Да, понимаю, – каждый из нас был изгнан из семьи, дома, племени. За убийство, насилие, да мало ли за что ещё! И вот, тут собрались те, для кого закон ничего не значит. Без правил, которые навязал совет старейшин, все давно поубивали бы друг друга. – Ты давно вернулась?

– Пару часов, – каркнула женщина, и я поморщилась. – Если другие услышат, что Килара задаёт вопросы, совет не станет жалеть её.

– Откуда ты?.. – я нахмурилась. За нами всегда следят, не стоило забывать об этом. – Понятно.

– Ровимха не беспокоит? – шёпотом спросила Модена, наклонившись ближе.

– Шумная она, наглая, – я вздохнула. Никогда ни на кого не жаловалась. С чего бы начинать сейчас? Да и плохого мне женщина на самом деле ничего не сделала. – Но не лезет с расспросами, если ты об этом. Вы же вроде как соплеменники?

– Нет! – жёстко хлестнула голосом Модена, намекая, что не станет со мной общаться на личные темы. Ясное дело – белка аксисиу не товарищ. – Я из Топа’Ара, наш клан – самый могущественный на землях Чёрных Камней. А она из племён подножья. Скотоводы неровня горцам.

– А как… различаются горцы? – тихо спросила я, даже не надеясь, что женщина ответит. Но, похоже, сегодня у Модены было хорошее настроение.

– Чем выше клан, тем он сильнее. Мой отец объединил племена высоких, – проскрипела Модена, отставляя в сторону пустую чашку. – Горы не один только снег, девочка. Наши клинки лучшие в мире: в них чёрный металл из горных шахт и крошка драгоценных камней. Их невозможно сломать.

– Шахт? – ошалело воскликнула я, позабыв, что вокруг нас люди. С детства нам говорили, что горцы – дикари, способные лишь убивать и грабить.

– Железная руда, уголь, серебро, драгоценные камни, – перечисляла Модена с гордостью. – Всё это мы добываем, обрабатываем. Нет кузнецов лучше тех, что ковали металл в наших краях. За десяток мечей можно выменять пять десятков нахуров да ещё зёрен грежа сверху добавить.

– У кого? – с интересом прошептала я, понимая, что на самом деле до сих пор ничего не знала о горных племенах.

– Путь Ринаэрна через пустыню не единственный, – сжав губы, проскрежетала женщина. – Для своих детей он создал много дорог. Через скалы и пещеры, через снега и холод. Лесные племена охотно поставляли еду в обмен на защиту и кой-какие инструменты. А за скалами, на берегах солёного моря, рыбаки меняли рыбу на мясо и шкуры.

– Невозможно! – выдохнула я потрясённо. Так не бывает.

– Что, наслушалась сказок в детстве и до сих пор в них веришь? Джойес постарался на славу, – Модена прищурилась, глядя на старейшин, собравшихся в центре зала, но не присоединилась к ним. – Когда я не вернулась, вождь прислал за мной воинов. Джойес разорвал торговый договор и запретил горным кланам приближаться к племени. Как ни больно было слушать оговоры Джойеса, я молчала – он был мужем, а жена должна во всём соглашаться.

– Но как же старики? Они ведь должны помнить, как было, но всё равно поддерживали эти слухи?

– А что старики? Рот заткнуть можно любому, а Джойес неплохо умел это делать. Вместо развития он выбрал подчинение, заключив союз с Фильтром. Лесные племена придумали бы что-то – торговля, охота. Да что угодно! – она замолчала на минуту. Я думала, что сейчас Модена уйдёт, но она вдруг схватила меня за запястье. – Я скучала по дому, по родителям и братьям. Но больше всего мне не хватало мяса и пуховых перин с одеялами.

Я не знала, что сказать. Мало того, что только теперь я узнала, что Джойес лгал во многих вещах, так ещё и Модена вдруг стала слишком разговорчивой. Я почувствовала на себе тяжёлый взгляд и передёрнула плечами. В этот раз не Зунейн и даже не Ингрэм смотрели на меня. Слепая старуха из совета старейшин с другого конца зала следила за мной. Её белёсые глаза давно не видели света, но она всегда знала, что я прохожу мимо и провожала меня долгим взглядом. Как слепой человек может знать, кто именно находится рядом? Ведь не провожает она так же других.

– Представь мой шок, когда вместо удобных деревянных кроватей и пуховых перин пришлось спать на подстилках из травы! – продолжала между тем Модена. – Ни мыла, ни красивой одежды, ни даже шкур, в которых можно согреться холодной ночью.

– Да уж, ужасно, – фыркнула я, вспоминая собственный тюфяк в пустой комнате и колючую одежду, что сейчас была на мне.

– Много ты понимаешь! Если бы не я, не было бы и этого, – она встала и, наклонившись, добавила. – Я заставила этих лентяев работать, разработала земли, чтобы увеличить урожай. Мыло, ткани и плетение покрывал – всё это моя заслуга.

– Я не знала, – отчего-то шёпотом ответила я и вскрикнула от боли. Модена сдавила запястье сильными пальцами.

– Ты так и не сняла эту гадость, – медленно произнесла она, приблизив лицо к МИКО.

– Я не смогла, он не снимается, – в который раз упрямо повторила я, надеясь, что мне поверят.

– Ну да… скоро я узнаю, что ты скрываешь, девочка, – она отбросила мою руку и прищурилась, увидев Зунейна.

Он держал за плечи Илину, только что вышедшую из кухни. Нам не было слышно, о чём они говорят, но догадаться не сложно. Не она первая и не она последняя, кому он предлагает добровольно прийти к нему ночью. Вот только отказов старейшина не принимал.

Я посмотрела на Альну, сидевшую рядом с Ровимхой. Когда-то они жили в одной комнате, а потом девушку пригласил Зунейн. Она отказалась. С тех пор её щёку от переносицы до мочки уха перечёркивает кривой шрам, как напоминание о том, кто здесь главный. Альну переселили в дальний коридор, и она не тянет жребий – самая тяжёлая работа всегда достаётся ей.

Громкий звон от удара по металлической решётке заставил всех встрепенуться. Не больше десяти минут осталось до комендантского часа. Я встала и пошла к комнате, задержавшись у входа. Илина до сих пор стояла рядом с Зунейном: голова опущена, руки безвольно свисают вдоль туловища. Согласилась.

Шагнув в комнату, я заметила, что свёрток с постиранной одеждой лежит рядом с выступом. Кто-то был здесь. Но зачем? Прятать мне нечего, да и негде, Илина тоже не имела ничего ценного. Она, конечно, часто работала на кухне, и иногда приносила остатки ужина, но почти всё отдавала Грерису – мы обе жалели вечно голодного мужчину.

Вздохнув, расправила вещи на камне, и села на тюфяк, прислонившись спиной к стене. Сколько я протяну, прежде чем Зунейн или Ингрэм заставят меня прийти к ним ночью? Пока они только скалились, пытались потрогать или зажать в тесном коридоре, но ведь это ненадолго. Наступит день, когда и мне придётся решать, что делать.

Зачем я вообще здесь? Если бы Модена не подобрала меня, я бы погибла. Я понимала это, но не могла простить себя. В семнадцатом Фильтре я мечтала найти маму, узнать своё прошлое, но какой в этом был смысл? Лес Сильберейи открыл мне глаза, память вернулась, но стало ли легче? Нет. Я принесла в этот мир только боль и смерть.

Что дальше? Куда идти? Остаться тут, смириться с участью подстилки любого, кто захочет, и оставить в прошлом все мечты и стремления? Когда-то я считала, что заслуживаю счастья. Думала, что кто-нибудь сможет меня полюбить и принять такой, какая есть. Глупые детские мечты. Они разбились. Никогда я не найду того, кто назовёт меня красивой или обнимет просто потому, что я рядом.

Тоска затопила сердце, сжав его до боли. Первый раз я осталась одна в комнате. Слёзы стекали по щекам, но я их не замечала. Я оплакивала свою жизнь, оставшуюся навсегда в прошлом. Просила прощения у Ханны, Мойры, Кариа, молила об избавлении. Вот только есть ли у меня право просить?




Глава 6


Утро наступило слишком быстро. Казалось, я только закрыла глаза, опухшие от слёз, и вот уже звучит сигнал, разрешающий выходить из комнаты. Илина до сих пор не вернулась. Растирая лицо, я вышла в общий зал. Сегодня ирисийцы лениво двигались, сонные и расслабленные. Я опять что-то пропустила, пока разговаривала с Моденой.

– Что происходит? – спросила я у Килары, встав за ней в очередь на завтрак.

– Сезон дождей начался, – тихо ответила женщина, отворачиваясь от меня.

– И что это значит? – поведение Килары показалось мне странным, ведь раньше она, хоть и застенчиво, стремилась сблизиться со мной.

– Работы завершены, остались только те, что выпали по жребию, – она зябко поёжилась и взяла свою порцию.

Пожав плечами, я осмотрелась. Модены, Зунейна и остальных добытчиков не было в главной пещере, наверное, опять покинули Дом. Странно. Если буря уже бушует в пустыне, выбираться на поверхность не просто опасно – это смертный приговор.

Я по привычке оглянулась, ожидая, что Илина сядет рядом, но её нигде не было. Давясь от горечи, я жевала лепёшку, а вокруг меня разливалась странная тишина. Обычно я сидела дальше от центра, но всегда кто-то оказывался поблизости. Сегодня я завтракала в полном одиночестве. Словно наказание Грериса, сидевшего в углу зала, распространилось и на меня тоже.

– Ну что, тихоня, радуешься, небось? – с издёвкой в голосе процедила Ровимха, подобравшись ко мне со спины. – Работать не надо, жених ушёл в бурю, да ещё и в комнате теперь одна осталась!

– В смысле, одна? – я не стала морщиться при упоминании жениха, не в первый раз Ровимха так называла Ингрэма.

– Не прикидывайся, что не понимаешь, – неожиданно серьёзно произнесла она. Я удивлённо смотрела, как обычно крикливая шумная ирисийка превращается в мрачную жёсткую женщину: морщинки на лице стали глубже, глаза сузились; и такая ненависть промелькнула в её взгляде, что я невольно дёрнулась.

– Я не… – слова застряли в горле, когда я поняла, что Илина больше не придёт.

– Дошло? – угрюмо буркнула Ровимха и вцепилась разбитыми пальцами в моё плечо. – Нравится дразнить Зунейна, девочка? Кто ты и кто он: добытчик, старейшина и любовник Модены; и ты – едва завершившая переход выскочка!

– При чём здесь я? – от боли выронила миску с рагу, и оно забрызгало чистые штаны. Вырвать руку у меня не получилось – женщина оказалась сильнее.

– Илина жила здесь почти семь лет, никто её не трогал, – процедила сквозь зубы Ровимха и приблизила лицо ко мне. – Пока не появилась ты.

Если бы не шум, разнёсшийся по залу, женщина задушила бы меня. Потирая ноющее плечо, я обернулась, чтобы замереть. Модена, замотанная в ткань с головы до ног, вела за собой новых жителей Дома Сильвы. Ирисийцы медленно двигались за ней, уставшие, измотанные и смутно знакомые.

– Братья и сёстры! – проскрежетала Модена, снимая с лица повязку. – Эти люди были изгнаны из лесов Сильберейи. Они прошли по пути Ринаэрна и выжили! Теперь они одни из нас.

– Теперь они одни из нас, – прокричали в ответ изгнанники. Ровимха отпустила меня и двинулась в центр пещеры к остальным.

Я кое-как убрала остатки рагу с пола и кинула взгляд на Грериса. И он, и я теперь в одинаковом положении. Вот только его наказали, а меня просто игнорировали. Помедлив немного, я кивнула ему и ушла в комнату.

Тюфяк Илины уже убрали. Зунейн что-то сделал с ней. Слишком уж отчаянно Килара отводила взгляд – словно боялась, что её увидят рядом со мной. Да и Ровимха явно что-то знает. Пожав плечами, я легла и закрыла глаза. Мне было всё равно. Апатия, прерванная ночными слезами, снова накатила, отрезая от эмоций. Может, в еду что-то добавляют, чтобы мы были спокойнее?

Прошло несколько недель, прежде чем я поняла, где видела прибывших изгнанников – в племени Носсеа. Они бросали на меня тяжёлые задумчивые взгляды, полные злости и отвращения. Я старалась выходить из комнаты только для того, чтобы поесть, сходить в туалет или помыться.

Сезон дождей начался, жребий я не тянула, поэтому могла позволить себе ничего не делать. На поверхность теперь никто не выходил. Песчаные бури не переставали свистеть над нашим Домом, сметая на своём пути всё – людей, деревья, здания.

Я думала, что этот Фильтр был разрушен не Стражем, а как раз такими бурями. Слушая, как ветер воет будто раненый зверь, невольно задаёшься вопросом – разве может что-то выжить, или остаться там, где стояло раньше?

Если в лесу Сильберейи сезон дождей означал, что каждый день будут идти кровавые дожди, наполненные радиоактивными песками, и нам приходилось заготавливать продукты так, чтобы они не намокли, то в пустыне каждая капля влаги была бесценной. Сухой шторм и отсутствие влажности – это невыносимо. Гром грохотал над разреженным воздухом пустыни почти не прекращаясь, и мои волосы постоянно чуть ли не дыбом стояли от напряжения, витающего вокруг.

Модена рассказывала, что когда-то здесь стояли генераторы, которые преобразовывали энергию бури в электричество. Но сейчас мы, оглохшие от рёва стихии, могли лишь скучать и ожидать, что переживём эту зиму. Я не сблизилась ни с кем в этом месте, и несмотря на то, что меня считали здесь своей, понимала – уйду, как только сезон дождей закончится. Мне не хотелось проживать остаток жизни в Доме Сильвы, трудиться на огороде полгода и оставшиеся месяцы трястись от страха, что потолок рухнет на голову.

Со мной мало разговаривали, но я и сама не стремилась к общению. Исчезновение Илины проигнорировали, будто не случилось ничего необычного. Я стала осторожнее и тише, стараясь не привлекать ничьего внимания. Всё, что мне было нужно – возможность выжить. Я больше не искала ответы, не терзала душу пережитками прошлого. Все предавшие меня стирались из памяти, будто надпись на песке, сдуваемая ветром.

Вынужденное бездействие плохо сказывалось на всех. Мужчины стали агрессивнее, а женщины старались привлечь внимание новичков. Мне нравилось наблюдать – я провожала взглядом каждый шаг Зунейна, молясь, чтобы он забыл обо мне. Ингрэм всё чаще проводил время с Лейденом, который когда-то был охотником в племени Носсеа. Они с Хетсиром загоняли в капканы диких зверей и ждали, пока те издохнут от ран.

Застарелая ненависть иногда выглядывала наружу, скребла меня изнутри, заставляя вспоминать то, что казалось давно забытым. Вот только её было мало для того, чтобы избавить меня от апатии, которая становилась сильнее с каждым днём. Оливия, когда-то смелая, резкая и бездумно бросающаяся в авантюры, исчезла. Вместо неё появилась тень. Тень девушки, которая мечтала и надеялась, но оказалась никому не нужна.

Всё чаще я выбиралась из комнаты, садилась недалеко от Грериса на коврик, сплетённый из трав, прислонившись к стене, и думала. Думала о том, что мне предстоит дальше. Куда отправлюсь, когда покину это место, и отпустят ли меня. Люди здесь жили суровые – каждый из них был изгнан из своего дома, прошёл через пустыню и вынужден выживать в таком месте. Сила здесь ценилась даже больше, чем в лесу. Сейчас, когда мы не выходили наружу, было сложно судить о том, как проходят будни в другое время, но всё же, легко можно было определить, у кого больше власти.

– Всё сидишь! – прошипела Ровимха, ставшая моим персональным кошмаром.

– Тебе какое дело? – рядом с ней мне становилось труднее сдерживаться, но я отчаянно цеплялась за меланхолию, охватившую меня после прибытия сюда. Или всё дело в том, что я перестала есть горькие лепёшки из грежа?

– Большое – раз спрашиваю, – хмыкнула женщина и присела рядом. – Вздумала зубки показать, а, девочка?

– Я тебе не девочка, отстань, – одними губами произнесла я, надеясь, что ирисийка уйдёт. Но она осталась. Ровимха была единственной, кто мог вывести меня из себя.

– Знаешь их, да? – кивнула она в сторону группы мужчин, яростно размахивающих руками. – Мне Велисон понравился, если позовёт, пойду к нему жить.

– Мне-то что? – безразлично пожав плечами, я проследила за вскочившими и приближающимися к нам мужчинами, стараясь не показать свой страх.

Я уже знала всех в этом подземном царстве, которое называли Домом Сильвы. Альна, несмотря на шрам, привлекала своей искренностью и мягкостью многих мужчин. Ирисиец лет тридцати, который за ней ухаживал – Иррек, а его соперника, чуть постарше называли Грильем.

Велисон, понравившийся Ровимхе, был крупным, по меркам ирисийцев, но я не могла вспомнить, чем он занимался в племени. Я и видела его там только мельком. Но сейчас он шёл в нашу сторону, а рядом сладкая парочка – Лейден и Хетсир. Замыкал четвёрку Ликней, лучший лучник Носсеа.

– Оливия, – скривил в подобие улыбки губы Велисон. – Как тебе здесь нравится?

– Жить можно, – осторожно пробурчала я, всё ещё не понимая, что происходит. Неспроста Ровимха осталась сидеть рядом.

– А мне вот больше нравилось в лесу, – осклабился мужчина и сделал ещё несколько шагов. – Пока не пришла ты, и не привела загрязнённых.

– Знаешь… одно из правил убежища гласит, что нельзя спрашивать о прошлом, – я поднялась на ноги и упёрлась взглядом в мощную грудь Велисона. Его высокий рост в сочетании с крепким телом делали его больше похожим на людей в Фильтре, чем на ирисийца.

– Мне нет нужды спрашивать – я был там, когда ты уничтожила наш дом. Призвала жалкого Стража и всё испортила, – выплюнул сквозь зубы мужчина. Я наконец вспомнила, чем он занимался, разглядев шрамы, выглядывающие из-под ворота рубашки.

– Испортила? Ты сейчас говоришь о завершении такой замечательной карьеры? – усмехнулась, старательно изображая смелость. Почему же Совет старейшин не вмешивается? – Охранять трясущегося от страха старика-вождя и драться с пумами – всё, на что ты способен?

– Я вызываю тебя на поединок, – сжав кулаки, он придвинулся ближе, заставляя меня сжаться.

– Ты забыл, что я уже прошла испытание в племени Носсеа?

– Мне плевать на испытание, я сверну твою тощую шею, – Велисон вдруг расслабился, а я вздрогнула от его жуткой улыбки. – Поединок будет без оружия.

– Тише, брат, успокойся, – подошедший Зунейн положил руку на плечо мужчины. – Если хочешь поединка, должен выбрать оружие. Но я бы не советовал убивать девчонку, у нас мало женщин.

– Она прикончит тебя во сне, если войдёт в твою комнату, – хрипло рыкнул Лейден. – Эта совершенно дикая, я уже говорил.

– Мне нравится приручать диких женщин, – ухмыльнулся в ответ Зунейн и прошёлся взглядом по моему телу. – Вы не будете драться, я запрещаю.

Мужчины нахмурились, но не отступили. Они жаждали мести, мечтали разорвать меня голыми руками, и я понимала это. Почему Зунейн решил за меня заступиться? Считает, что я стану его должницей? Вот уж нет! Тогда он будет давить на меня, пока не соглашусь прийти в его постель.

– Выбирай оружие, Велисон, – твёрдо произнесла я, глядя в глаза Зунейна. Старейшина сощурил глаза, но кивнул. При согласии двоих на поединок, он не имел права вмешиваться.

– Поединок до первой крови, – предупредил Зунейн.

Нас с Велисоном провели через длинный коридор к ступеням. Спустившись, мы оказались в огромной пещере, заполненной оружием, одеждой и деталями скайтранов. Почти всё, что здесь лежало, было произведено в Фильтрах. Синтезированные кожа, ткань и оружие отличались от самодельных поделок ирисийцев.

Велисон выбрал длинную палку, к одному концу которой на кожаном ремне крепился металлический шар с шипами. Название этой штуковины я не знала, но выглядело оружие устрашающе. Даже если бой будет до первой крови – он запросто размозжит мне голову и не нарушит условие поединка. Силу Стража я потеряла, а значит, победить мне не удастся. Но лучше я погибну в сражении, чем стану подстилкой Зунейна, а потом и Ингрэма.

Я медленно обшаривала взглядом клинки, копья и ножи, но не могла определиться с выбором. Где-то сзади хмыкнул Зунейн, и я решилась. Рука сама потянулась к мечу с длинной рукояткой и изогнутым в полукруг клинком. Сжав пальцы на оружии, я ощутила прилив сил, будто кто-то вдохнул в меня энергию. Меч был не слишком лёгким, но я уверенно покрутила его в руке и осталась довольна. Клинок явно выкован в горах – тот же чёрный металл, что и на кинжале, подаренном Арзулом.

О чём я думала, когда согласилась на поединок?! Велисон размахивал дубиной вполне профессионально, металлический шар проносился со свистом в воздухе. Но я даже не вздрогнула, когда Зунейн сжал моё предплечье, кивнув на выход из пещеры. Тяжесть собственного меча придавала уверенности, я смело пошла вслед за мужчинами.

В центральном зале оживлённо перекрикивались ирисийцы, делая ставки на Велисона. На меня поставила Альна, чему я очень удивилась. Иррек поддержал девушку, и она смущённо улыбнулась. Они оба понимали, что я проиграю, но мужчина даже не подумал поставить на Велисона – так сильно его зацепила Альна.

– Братья и сёстры, – громко прокричала Линориса, самая горластая из Совета. – Поединок до первой крови! Проигравший отдаёт половину своей еды победителю весь следующий месяц.

Все зашумели, не соглашаясь с условиями, но Совет старейшин быстро заткнул людей – наказания никому не хотелось. Нас с Велисоном вывели в центр пещеры. Многие посмеивались и ехидно подшучивали над моим выбором оружия. Но в моей голове неожиданно стали появляться образы, картинки, показывающие, как правильно держать меч. Кхопеш. Тихий шелест подсказал название.

Три удара о решётку и поединок начался.

Велисон сначала осторожно, будто примеряясь к оружию, сделал несколько взмахов дубиной. Металлические шипы сверкнули рядом с моим плечом, но не коснулись кожи. Я отбила очередной удар внешней менее заточенной стороной меча, понимая, что это лишь разминка.

Пальцы уверенно сжимали рукоять, вес кхопеша почти не ощущался, а мои движения становились более уверенными с каждой отражённой атакой Велисона. Пот стекал по лицу, заливая глаза, но я не могла позволить себе отвлечься. Мужчина был сильнее и опытнее, приходилось тратить все силы на то, чтобы устоять на ногах и не дать раздробить мне кости.

Атаковать я не могла – моих сил едва хватало, чтобы отбиваться от металлического шара. Велисон уже не сдерживался, изо всех сил крутил дубиной, а шипы стали почти не видимыми от скорости. Мои руки дрожали, волосы прилипли к вспотевшей шее, но я всё ещё стояла на ногах. Сквозь шум в ушах слышала редкие выкрики, кто-то жалел, что не поставил на меня. В основном всё сводилось к тому, что многие проиграли, ведь ставили на то, что я не продержусь и полминуты.

Рывок, Велисон размахнулся и вместо удара дубиной с силой пнул меня в грудь. Я отлетела на несколько метров, ребра сжались от боли, дыхание спёрло. Я смотрела на каменный потолок пещеры, ожидая, что сейчас на меня с размаху упадёт металлический шар, шипы вопьются в тонкую кожу. Перед глазами мелькали черные точки, но я, сделав осторожный вдох, перевернулась и сдвинулась с места. Там, где лежала я, в камень вонзились шипы с такой силой, что будь там моё тело, кости уже раскрошились бы от удара.

С усилием, стоившим мне хруста несчастных рёбер, вскочила на ноги. В глазах противника горела ненависть, но в моих её было не меньше. Апатия и меланхолия отступили, адреналин заструился по венам, заставляя сердце биться быстрее. Пусть я потеряла силу Стража, но я дитя Ириса. Я прошла через столько всего, что сдаваться сейчас было противно.

Велисон оскалился, а я зарычала, обнажив зубы. Больше не будет тихони Оливии, безропотно склоняющейся над грядками. Как я могла забыть, кем была?! Я Оливия Мастерсон, рождённая в пустыне Маорайны, в которой прошла первый переход. Я Оливейя из племени Мойен. Я та – кто несёт разрушение и смерть.

Мужчина был слишком близко. Размахнувшись двумя руками, он отправил в полёт убийственный груз. Слишком быстро, слишком сильно. Время замедлилось, я с ужасающей отрешённостью наблюдала за приближением к лицу металлического шара, размером с два моих кулака. Отшатнувшись, тупой стороной кхопеша зацепила ремень, соединяющий дубину и наконечник. Словно кто-то невидимый управлял моими руками – так неожиданно и быстро всё произошло.

Металлический шипастый шар развернулся в обратном направлении, а кхопеш резко развернулся в руке и рассёк острым вогнутым краем ремень. Послышался хруст костей, Велисон рухнул на пол. Его голова состояла теперь из острых шипов, торчавших на месте лица мужчины.

Я сделала это. Я победила. И убила человека… снова.

Рухнув на колени, не сразу сообразила, что меня тянут за руку. Не соображая, что делаю, встала и, ведомая кем-то, пошла следом. Я не поднимала голову, смотрела на свои ноги и вспоминала лица тех, кого убила. Убийца, монстр – вот кто я.

Споткнувшись о ступеньку, подняла взгляд и поняла, что меня ведёт Зунейн. В сторону своей комнаты. Выдернув руку, сделала шаг назад. Не для того я согласилась на поединок, чтобы добровольно прийти в постель старейшины. Мужчина нахмурился, а затем, усмехнувшись, кивнул куда-то за мою голову. Кхопеш полетел на ступени, а мои руки за спиной схватил Ингрэм.

– Ты нарушила приказ члена Совета, – ухмыляясь, протянул Зунейн.

– Поединок был до первой крови, я ничего не нарушала, – пытаясь вырваться, прохрипела я. Рёбра болели – кажется, всё же несколько из них сломаны.

– Я запретил убивать! – жёстко ответил мужчина и ударил меня по щеке. Пощёчина на миг ослепила меня, а потом я выпрямилась и подняла лицо.

– Я лишь отразила удар. Если бы не сделала этого, была бы мертва, – только сейчас я поняла, что весь этот поединок был спланирован. Зунейн с самого начала знал, что затащит меня к себе. – Это ты всё подстроил!

– Да неужели? – сощурил глаза старейшина. – Тебе повезло выжить, но за свою дерзость будешь наказана.

Ингрэм дёрнул мои руки, заставив упасть на колени. Боль пронзила рёбра, в ушах зашумело. Зунейн поднял мой подбородок и наклонившись полюбовался, как из разбитой от пощёчины губы течёт кровь.

– Ты будешь моей, хочешь или нет. Если тебе больше нравится силой, так тому и быть, – он провёл большим пальцем по моим губам, размазывая кровь. – Так даже интереснее.

– Зунейн?! – скрипящий голос Модены источал ярость. – Что здесь происходит?

– Всего лишь преподаю одной дерзкой девчонке урок вежливости, – пожал плечами мужчина, выпустив моё лицо.

– Хонейда ждёт её, – проскрежетала женщина. Зунейн вздрогнул, а Ингрэм отпустил мои занемевшие руки. – Пора.

То, как прозвучали эти слова, мне не понравилось. Если до этого дня я старалась не обращать внимания на многие вещи, сознательно избегала правды и даже не пыталась изучить Дом Сильвы, то теперь начала вспоминать. Намёки, шепотки, странные услышанные фразы.

Однажды я даже случайно подслушала разговор Модены и Зунейна. И говорили они об источнике силы, том самом, который искали Мия, Мариз и Драгойнара. И Модена тоже ищет его. Может быть, источник всё это время находился под разрушенным Фильтром, ведь не просто же так тут все цветёт и пахнет. И если бы я раньше переборола эту странную апатию, давно бы уже всё выяснила. Надо было вообще перестать есть горькие лепёшки – теперь я была почти уверена, что в них что-то добавляли.

– Идём, – кивнула мне женщина, и я, кряхтя как старуха, поднялась, потирая руки.

– Куда? – медленно спросила я, краем глаз следя за мужчинами. Зунейн поднял кхопеш, а Ингрэм просто стоял рядом, как верная собачка, ожидающая приказа хозяина.

– Просто следуй за мной.




Глава 7


Модена вывела меня из пещеры и повела вдоль бывших полей. Всего месяц назад там колосился колючий греж, из которого делали муку. Возле зала, где собирался Круг Совета, женщина чуть помедлила и отодвинула ткань, закрывающую вход. Я была здесь впервые: на стенах висели побитые временем покрывала, пол застлали травяные ковры; у левой стены были сложены тюфяки, набитые соломой, а напротив – небольшой стол с приборами для еды.

Оглянувшись на меня, Модена выглянула наружу и, убедившись, что за нами никто не следует, подошла к тюфякам. Привычным жестом сдвинула их в центр и отдёрнула покрывало. В стене оказался ещё один проем, явно не предназначенный для посторонних. Взяв со стола круглую сферу, женщина шагнула в проём. Едва я скользнула за ней, как покрывало вернулось на место, отрезая остатки света. Сфера тускло засветилась, я узнала светильник – такие были в доме канцлера, но их питала энергия Фильтра, неужели здесь не всё разрушено?

– Куда мы…? – попыталась спросить я, но Модена резко прервала меня.

– Где ты научилась держать кхопеш? – спросила она и повернула за угол.

– Просто взяла его и поняла, что знаю, как им сражаться, – тихо ответила я, потирая распухшие ребра. – А что?

– Это церемониальное оружие горных кланов, кхопеш используют только для поединка на право быть вождём, – прокаркала Модена. – Не многие мужчины умеют драться этим изогнутым мечом. А ты вот смогла.

Я открыла рот, чтобы расспросить женщину подробнее, но вовремя передумала: она хочет показать мне что-то, чего не знают остальные – лучше пока помалкивать и слушать, иначе никогда не узнаю, что таится в разрушенных стенах Дома Сильвы.

Мы снова спускались по ступеням, но на этот раз проход был таким узким, что я стукалась локтями о каменные стены. После очередного поворота мы оказались прямо под центральной площадью, если мой внутренний компас не обманул, прошли под полями и садами, а затем продвинулись за пределы подземного города. Снаружи были навалены камни и обломки зданий, а здесь под землёй, мы спокойно шагали по тесному коридору, приближаясь к центру Фильтра.

Скоро проход раздвинулся и впереди замаячил свет. Сначала я не поняла, откуда он исходит, но, присмотревшись, застыла. Там, где должен быть потолок, сотни серебристых бабочек со светящимися крыльями плотным занавесом покрывали камни. Потолок уходил так далеко в высоту, что мне пришлось задрать голову. Модена продолжала идти, но я не могла оторвать взгляда от этого невероятного зрелища.

– Нравится? Радиация не только разрушает, она может нести красоту изменённого мира, – Модена грустно улыбнулась.

– Как это возможно? Откуда они здесь? – полупрозрачные невесомые крылышки трепетали, создавая ощущение бликов на водной глади или солнечных зайчиков в лесу. Внутри что-то царапнуло: я уже видела этих бабочек… видела эту пещеру.

– Подожди, ты всё увидишь сама, – Модена замедлила шаг, заметив, что я так и стою на месте.

Скоро я поняла, что бабочки образуют силуэт, похожий на дерево. Я точно различала ветки, образованные из светящихся крылышек, но высота дерева, как и его ширина не могли быть настолько огромными! Чтобы обхватить мощный ствол понадобилось бы человек сорок, а корни, выпирающие из земли, толщиной с небольшую секвойю. Даже Гринсек, несмотря на свою многовековую жизнь, был не таким большим. Точно! Вспомнила: эта пещера снилась мне после побега из Фильтра и во время перехода.

Я моргнула, только сейчас заметив нескольких мужчин, склонившихся перед деревом. Они стояли на коленях, а лбами касались корней. Кажется, я вздохнула слишком громко – один из мужчин начал подниматься.

– Вот мы и встретились снова, Оливия из племени Мойен, – почти радостно воскликнул ирисиец, в котором я не сразу узнала Упхетта – целителя из племени Носсеа. – Рад видеть, что ты жива.

– Откуда вы здесь? Там ведь бури уже больше месяца бушуют, – я нахмурилась, пытаясь посчитать, сколько уже длится сезон дождей.

– Мы пришли сразу после тебя, – старик распахнул тунику на груди и сжал пальцами одну из костяных бусин. – Из горных племён пришли молодые целители, да и Антьен после перехода был наполнен силой.

– Антьен? – недоуменно переспросила я, с трудом вспоминая худощавого ирисийца, тенью следовавшего за Упхеттом. – Ваш ученик?

– Да, мы вместе прошли путь Ринаэрна, – старик отпустил бусину и махнул рукой. – Путь от Чёрных Камней до Храма Сильвы наполняет силой целителей, я уже говорил тебе.

– Да, было что-то такое. Почему я вас здесь не видела? – я взглянула на четверых мужчин, начавших подниматься. Как можно было их не заметить?

– Нам не было нужды общаться с остальными, мы пришли в Храм, – произнёс Антьен. Теперь он мало напоминал бледного юношу, виденного мной в Носсеа. Скорее молодой мужчина: тёмные волосы заплетены в несколько косичек, связанных в узел, глаза смотрят открыто и дружелюбно.

– Но ведь ты не был в горах. Разве не там начинается путь Ринаэрна? – теперь я смотрела только на молодого целителя, подмечая изменения во внешности. Не только меня переход сделал другой.

– Ринаэрн был хранителем горных людей, его пути многочисленны и скрыты от недостойных, – напыщенно процедил один из ирисийцев, слишком смуглый, чтобы сомневаться в том, откуда он родом. – Не тебе об этом судить, лесная дева.

– Ил’Урик, я предупреждал, – мрачно сказал Упхетт, глядя на целителя. – Все мы – дети одной крови. Если гордыня мешает видеть, тебе не место среди нас.

– Не тебе это решать, старик, – высокомерно ответил мужчина и усмехнулся. – Ты доживаешь последний десяток, а нас больше. Все знают, что только горцев Ринаэрн наделяет своей силой.

– Не искушай судьбу, Ил’Урик, – тихо сказал Антьен, но его никто не услышал.

Из-за дерева медленно вышла та самая старуха, чьи слепые глаза провожали меня пустым взглядом. Она приблизилась к горцу, будто знала, где он стоит, заглянула в лицо невидящим взглядом.

– Не достоин, – выдохнула старуха, отстраняясь. – Непросто пройти путь Ринаэрна, но с этим справился каждый, живущий здесь. Ни один не получил благословение Сильвы. Камни даруют силу, но только Сильва решает, будешь ли ты её использовать.

– А ты кто такая? – брезгливо поморщился Ил’Урик и скрестил руки на груди.

– Всего лишь старая женщина, – улыбнулась она и хлопнула в ладоши. Сотни бабочек вспорхнули с дерева, закружились над головой старейшины. – Вы почти два месяца ползаете на коленях перед Сильвой. Одарила она только одного из вас, остальные – лжецы! Лицемерные выскочки, считающие, что все должны преклоняться перед ними.

– Кто? Кто получил благословение? – прорычал Ил’Урик, вглядываясь в лица мужчин. Антьен опустил глаза, а Упхетт широко улыбнулся. – Зачем дряхлому старику сила?

– Ты не только глуп, но ещё и слеп, – прокаркала Модена, стоявшая позади меня. – Как только бури перестанут выть голодным зверем, целители должны покинуть Храм. Антьен, благодарим тебя за честность и отвагу. Упхетт – тебя за ученика.

Старуха старейшина отвернулась, а Модена указала мужчинам на выход. Не на тот, через который пришли мы. Справа от дерева спряталась почти не заметная ниша, и целители скрылись в ней, а я осталась. Модена отошла от меня на пару шагов, а старуха, наоборот, приблизилась.

– Ты привела её, – проскрипела она дребезжащим голосом. А ведь минуту назад казалась такой бодрой.

– Да, как ты и просила. Мне уйти?

– Можешь остаться, это ведь и твоя история, – устало махнула рукой старейшина. – Итак, ты говоришь, что тебя зовут Оливия?

– Да, это моё имя, – она позвала меня, чтобы спросить об имени? Рёбра болели, руки дрожали, а ноги еле держали. Но вот я стою в таинственном Храме Сильвы и говорю о том, как меня зовут. Чокнутая старуха!

– Ты не дитя Ириса. Как тебя назвала мать при рождении? – упрямо переспросила женщина.

– Оливейя, она назвала меня Оливейя, – неожиданно для себя ответила я. Мне казалось, я забыла прошлую жизнь, но воспоминания всё равно причиняли боль. Наверное, это из-за Упхетта – он напомнил о том, что не нужно было вспоминать.

– Хм… тогда всё верно, – старуха покачала головой, а потом уселась на корень дерева, согнав бабочек, которые тут же приземлились на ветке.

– Верно что? Что я правильно назвала своё имя? – я начинала злиться. Сначала поединок, потом Зунейн с Ингрэмом, недвусмысленные намёки, ненормальные целители и теперь старуха.

– Да. Имя. Знаешь ли ты, что это за дерево? – старуха смотрела прямо на меня, хотя я точно знала, что она меня не видит.

– Откуда мне знать? – резко спросила я, поворачиваясь к Модене. Я надеялась, что она объяснит, что здесь происходит, но женщина молчала.

– Значит, ты не чувствуешь его силу? – старуха будто знала, кем я была. Мне стало страшно. – Скажи, его сердце ещё бьётся?

– Понятия не имею, о чём вы говорите, – прошептала я, содрогнувшись – почему-то вдруг стало холодно. Я потёрла предплечья, пытаясь согреться, но это движение отозвалось болью и в рёбрах. Вздохнув, я опустила руки.

– Это священное Древо Сильва. Только Страж, обладающий силой, может вернуть его к жизни. Я ждала, когда ты придёшь, Оливейя, но ты слаба, – старуха нахмурилась и причмокнула губами.

– Что значит, вы меня ждали? Откуда вы могли знать, что я сюда приду? – приглушённо спросила я, ощущая, как волосы на затылке становятся дыбом. Вряд ли это от грозы.

– Как ты думаешь, сколько мне лет? – старуха уставилась на меня белыми зрачками, и на секунду мне почудилось, что она пытается проникнуть в мой разум, как это делал Араисон.

– Понятия не имею, лет сто? Судя по тому, что вы еле живая, может и больше, – мне стало страшно. Очень страшно. Но я отвечала дерзко, будто специально напрашиваясь на грубость. Совсем как раньше. Я думала, что переросла это.

– Мне пятьдесят четыре года, – она усмехнулась, а я не нашла слов и просто стояла с открытым ртом. – Дай угадаю, ты сейчас рот открыла от удивления?

– Эмм…. Ну да, – я смотрела на неё и не верила. Седые волосы, едва достающие до лопаток, сухое истощённое тело, испещрённое морщинами, впалые глаза с мутными зрачками. Это не могло быть правдой! Даже в сто-сто пятьдесят лет ирисийцы выглядели моложе!

– Я пророк и вижу грядущее. За это приходится расплачиваться. Каждый из нас платит свою цену за силу, которой обладает. Будущее открывается мне, даже если я не хочу этого, но я отдаю слишком много энергии за этот дар. Я чувствую тебя и твою силу, но не могу понять, что ты такое. Ты ведь не Страж?

– Хотела бы я сама знать, кто я. Не так давно я была Стражем, а теперь не знаю… теперь я просто Оливия.

– Ты была Стражем? – Модена подскочила ко мне с ножом, явно намереваясь перерезать мне горло. – Хонейда, ты обманула меня!

– Сядь, Модена! Она нужна нам всем! – старушка даже не пошевелилась, но в её голосе было столько силы, что я поморщилась, а Модена послушно опустилась на землю, выронив нож.

– Давай я расскажу тебе одну историю, Оливейя. Начнём с того, что меня зовут Хонейда. Я была рождена в пустыне, как и ты, но я была рождена в изгнании. Мы с матерью ютились в жалкой лачуге и трудились на почти бесплодных землях «Дома Сильвы». Когда начался мой первый переход, я увидела это место.

Дерево, окружённое волшебными мотыльками. Оно звало меня, манило, словно аннона. И когда я нашла к нему путь, древо открыло мне будущее. И это будущее – ты. Ты должна пробудить Сильву. Ты несёшь в себе перемены, разрушение и хаос, но твоя сила – то, что нужно этому умирающему миру.

– Я не понимаю… – я вспомнила рисунки Стивена, неужели и он в пятьдесят лет станет дряхлым стариком?

– Наш мир умирает. Радиация изменила нас, но мы не сможем спасти всю планету. Когда Ирис начал менять природу, делая её пригодной для жизни, он вмешался в естественный процесс очищения земли. Если ты разбудишь священное Древо, оно откроет тебе истину, даст силу, способную изменить мир. Но я вижу, что ты слишком слаба. Неужели я ошиблась?

– Я уже пробудила одно древо, но оно ничего мне не открыло, – как же давно это было. А ведь прошло лишь несколько месяцев. Гринсек остался глух к моим словам и мыслям.

– Правда? И ты уверена, что оно было священным? – Хонейда встала и подошла ко мне чуть ли не вплотную.

– Да. Священное древо Гринсек было мёртвым, но я смогла оживить его. Гринсек ничего мне не дал, ни сил, ни истины, – почему-то пробуждение Гринсека померкло в памяти, ведь сразу после этого я прошла второй переход. Если бы у меня было чуть больше времени, возможно, Гринсек поделился бы со мной знаниями.

– Гринсек?! – воскликнули обе женщины.

– Ага.

– Так значит, ты и есть несущая мир, – старуха снова отошла к дереву и погладила кору. – Ты несёшь мир и жертвенность. Гринсек не открыл тебе истину, потому что ты была не готова. Он не такой древний, как Сильва, но тоже могуществен. Ты готова?

– К чему? – я смотрела, как старуха медленно шагает в мою сторону, но не могла сдвинуться с места.

– Я хотела посмотреть, на что ты способна, дитя. Но твои силы дремлют, так же как в Сильве. Я могу отдать тебе свои, чтобы ты пробудила древо, – пророчица стояла так близко, что я чувствовала горьковатый запах мыла, исходящий от её тела.

– Чего? Не надо мне вашей…

– Не спорь, глупая девчонка! Разве ты не видишь, что это важнее тебя, меня или любого из живущих? Ты несёшь жертвенность, но не только свою! Ты открываешь сердца людей, заставляя их биться быстрее. Ты даришь надежду, так почему не хочешь принять и мой дар? – она хлопнула в ладоши и бабочки поднялись к потолку, оголяя бледную шершавую кору старого дерева. – Всё что у нас осталось, это надежда, и ты не смеешь забирать её. Как думаешь, долго я ещё протяну? Каждое видение забирает десятки лет моей жизни, каждый образ, пришедший во сне, старит моё тело.

Она протянула ко мне руки, сложив ладони чашей. Несколько бабочек слетели со стен и сели на сморщенные пальцы Хонейды. Казалось, что светятся не только бабочки, но и руки женщины. Я невольно наклонилась, чтобы проверить так ли это, когда старуха вдруг схватила меня за руку. Я отшатнулась, но хватка у женщины была очень крепкой.

Сначала ладоням стало тепло, а затем я почувствовала, как жар распространяется по всему телу. Руки вспыхнули огнём, и сила забурлила в моей крови. Фиолетово-синие светящиеся змейки вен засветились под кожей. Шрам начал пульсировать, и я снова ощутила боль от стрелы, а затем и боль преданного сердца. Я жадно хватала воздух, пытаясь вырваться из крепко держащих меня рук. Рёбра, недавно сломанные и мешавшие дышать, с хрустом срастались.

Я упала на колени, выдыхая огонь, мои лёгкие горели, а энергия кипела, обжигая внутренности. На мгновение я прикрыла глаза, но тут же широко распахнула – яркий свет выплёскивался из них, освещая полутёмное помещение. Мои волосы ожили, вспыхнули и забились, словно зверь в клетке. Как только они достигли пола, Хонейда расцепила наши руки, и я упала на бок, поддерживаемая волосами.

Старуха была мертва, а сила Стража вернулась ко мне. Женщина пожертвовала жизнью ради того, чтобы я оживила дерево. Но стоило ли оно того?




Глава 8


Я смотрела на Хонейду и задавалась вопросом, почему она это сделала. Конечно, старость, а в данном случае, вынужденная, вряд ли доставляет много удовольствия. Но вдруг она ошиблась? Может быть, я – не та, за кого она меня приняла, и не смогу разбудить Сильву или сделать то, ради чего пророчица отдала свою жизнь.

– Это был её выбор, – Модена сжала моё плечо. – Не вини себя. Жизнь пророка не похожа на сладкий сироп.

– Ты давно её знала? – я отступила, рука Модены на моём плече была лишней, она давила на меня.

– Больше двадцати лет. С тех пор как пришла сюда, – она сделала шаг в сторону и покосилась на выход.

– Хонейда говорила о твоей истории. Что она имела в виду? – Модена в очередной раз внимательно оглядела меня и вздохнула.

– Каждый должен пройти свой путь. Нам предначертано исполнить что-то, понимаешь? – она села на земляной пол рядом с телом пророчицы. – Я расскажу тебе всё, что хочешь, но не знаю, как это тебе поможет.

– Сама разберусь, поможет или нет. Я прошла чёрт знает сколько ради ответов, но каждый раз, когда думала, что нашла их, они оказывались ложью, – я горько усмехнулась и откинула волосы назад. Почти забытые ощущения. – Я не могу доверять тебе, но надеюсь, ты не станешь искажать истину.

– Горные кланы считают ложь осквернением губ. Мы никогда не лжём, но, думаю, тебе это безразлично. Что ты хочешь услышать? Какие вопросы волнуют тебя больше всего? Скажи, я постараюсь помочь, – она прислонилась спиной к корням, а я села напротив неё.

– Начни с начала. Расскажи свою историю, – бабочки неподвижно сидели на дереве, сливаясь с корой. Воздух пещер здесь был не таким затхлым и застоявшимся – словно кто-то открыл окно и впустил запахи пустыни: жжёный на солнце песок, горечь трав и аромат нагретых камней.

– Я не говорила об этом ни с кем кроме мужа. И он предал меня. Заставил уйти сначала из дома родителей, а потом из дома моих детей, – Модена нахмурилась, в хрипящем голосе появилась тоска. – Я уже говорила, что родилась в землях Чёрных камней. Мой отец был вождём сильнейшего из горных кланов, а второй переход наделил меня силой ловчего. Я отправилась в леса Сильберейи для обучения. Вождю было непросто отпустить единственную дочь, но долг превыше всего.

Джойес был надменным и безмерно самонадеянным, но он был лучшим ловчим из всех, кого мы знали. Он учил меня распознавать знаки леса, его дыхание и силу, таящиеся там, где никто не стал бы искать. Я слышала лес, чувствовала его жизнь и всегда знала, что успею помочь.

Мы сблизились с ловчим, и Джойес предложил стать его женщиной. Так я стала женой будущего вождя… кто бы знал, что его стремление к власти погубит всё, что я любила.

Модена замолчала, прислушиваясь к чему-то. Возможно, воспоминания тяжело давались женщине, но я хотела узнать, что произошло. Почему Джойес изгнал жену из леса, за что он так поступил с ней? Или она сама виновата в своих бедах?

– Что произошло? – я не удержалась, и Модена посмотрела на меня с укором.

– Он захотел объединить племена, но самое ужасное – решил заключить союз с загрязнёнными. Они не отказались. Тот Фильтр, что стоит недалеко от озера Драгойнары, всегда стремился заполучить силу Ириса. Это был научный Фильтр, ты ведь в курсе, что они разделялись по назначению? – я кивнула, и Модена удовлетворённо покачала головой.

– Загрязнённые хотели изучать нас, будто мы животные, и Джойес согласился. Он отдавал наших детей в обмен на технологии, еду и одежду. Дети просто пропадали, и все считали, что во всём виноваты хищники. Никто кроме меня не знал правду.

Однажды я пошла к Фильтру, не знаю зачем, будто что-то звало меня, – Модена погладила шрам привычным движением, и я поняла, что сейчас узнаю о его происхождении.

– Почти у самых стен Фильтра я остановилась, всё ещё скрытая от него за деревьями. Тогда я и встретила её. Девушку, настолько хрупкую и нежную, что казалось, будто одно неверное движение сломает её. Она заговорила со мной, и словно во сне я пошла за ней. Мы разговаривали всю ночь, а потом она ушла, оставив меня одну. На следующую ночь всё повторилось – меня тянуло в сторону Фильтра, я не сопротивлялась, не могла сопротивляться.

– Как она выглядела? Та девушка, – я наклонилась ближе к Модене, заглядывая в прищуренные глаза. Я уже догадалась, но мне нужно было узнать точно.

– Длинные чёрные волосы, серые глаза, будто светящиеся на смуглом лице. Она выглядела невинной девочкой в своём розовом платье в цветочек, но это не так. Несколько недель она притворялась моей подругой, а мне так этого не хватало. Как собачонка я таскалась за ней и грустила, когда она не приходила. Потом она появилась снова, но не одна. С ней был мужчина, – Модена резко выдохнула и сжала кулаки.

Я зажмурилась, пытаясь отогнать видение. Конечно же, это была Мия. Вот только спустя двадцать лет она осталась той же девочкой. Те же платья, то же лицо. Я почти видела, как она хихикая приводит к Модене мужчину, как наблюдает за унижением и болью.

– Он был красив собой, но его сердце было чёрствым, а душа мертва. Я звала на помощь, кричала, умоляла Мию помочь, но она лишь бесстрастно наблюдала за тем, как он мучает меня, – теперь была моя очередь изумлённо вздохнуть – я угадала. – Когда он закончил, девушка наклонилась ко мне так близко, что я увидела равнодушие в её глазах. Она сказала, что я очень красивая, и мой ребёнок унаследует гены Ириса.

Мия говорила, что опыты не удались и приходится идти на крайние меры, соединяя их кровь с нашей. Она называла нас животными, тупыми дикарями. Я не могла ничего ей ответить и лишь ждала, когда они уйдут, чтобы уползти в свою хижину и зализать раны и сердце.

Джойес, узнав, что произошло, сказал, что это моя вина, и ничего не сделал. Он так дорожил союзом с Фильтром, что не защитил свою жену, а ведь он клялся мне! Обещал защищать меня до самой смерти. Наверное, тогда я умерла в первый раз.

Второй раз я умерла, когда муж забрал моего ребёнка, мою кровь и плоть, и отдал на растерзание монстрам из Фильтра. Мне было девятнадцать, но я состарилась за один день, ведь самое дорогое, что может быть у женщины – её дитя – мой собственный муж вырвал из моих рук. И я ничего не могла с этим сделать, – Модена затряслась, и жуткие лающие звуки её плача заставили моё сердце болезненно сжаться.

– Я продолжала жить с Джойесом, и не могла вернуться к родителям, ведь сама выбирала свой путь. Родила двух сыновей, но не забыла того, что он сделал. Джойес отстроил целый посёлок, дома, склады, и всё это ценой жизней невинных детей. Я никогда не покидала пределы деревни, боялась леса, хотя моё предназначение было в том, чтобы его защищать.

Однажды я снова услышала её голос в своей голове, она звала меня, манила, словно пастушья дудка, и вновь я пошла на зов, – Модена раскачивалась, пытаясь успокоить себя, её глаза были закрыты. Я разглядывала сильные пальцы, сжатые в кулаки, блестящие чёрные волосы с серебристыми прядями. Как же так вышло, что Мия не изменилась? И что с Сарой? Если она не мать Мии, то кто же тогда? А Матиас?

– Я пришла, но подготовилась. Нож был спрятан в одежде, и я вонзила его в мужчину, которого она привела на этот раз. Это был другой мужчина, но я не жалела о своём поступке. Все они заслуживают смерти, они не люди, а монстры. Мия взбесилась и моим же ножом вспорола мне горло.

«Ты животное и сдохнешь здесь, как безродная дворняжка. Никто и не вспомнит о тебе, а я найду на твоё место других. Ты же не думаешь, что была единственной, кто приходил сюда?» – так она сказала. Я думала, что умру и, может быть, так было бы лучше, – Модена резко распахнула глаза, и я вздрогнула.

– Как тебе удалось выжить? – я наклонилась ближе к Модене. Не знаю, что я хотела сделать, взять за руку или как-то ещё утешить её. Но я ничего не сделала, лишь смотрела на шрам на шее женщины и ощущала под своей одеждой такой же шрам. От стрелы.

– Меня нашёл ловчий. Не Джойес, конечно. Мой сын почувствовал кровь, пролитую ирисийцем. Когда Арзул увидел меня, лежащую в крови рядом с трупом мужчины, он всё понял.

Не знаю, какая сила есть у ловчих, я ведь так и не стала им, но Арзул что-то сделал, и моя рана затянулась настолько, что я смогла дышать. Мой мальчик упал на колени рядом со мной. Я испугалась, что он потратил слишком много сил, но сын сделал то, чего я никак не ожидала, – я начала догадываться, что произошло дальше, но не могла прервать Модену, не сейчас, когда она вот-вот скажет это.

– Он призвал Стража, – сказала Модена, а я выдохнула и только сейчас поняла, что задерживала дыхание слишком долго. – Страж появился из ниоткуда. Его глаза и волосы горели огнём. Он был будто соткан из живого пламени, совсем как ты сейчас.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/ekaterina-derecha/ditya-irisa-istoki/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения